... когда уходит боязнь, остаётся любование красотой.
Так человек, несущий в душе страх перед змеями, убежит не разбирая дороги не то что от гадюки – от безобидного полоза или ужа. Тот же, кто не боится, памятуя, что змея не нападёт первой, если не злить, – залюбуется плетёным пёстрым рисунком на чешуйчатых гадючьих боках…
Страшно сидеть и гадать, как всё будет. Когда начинаешь действовать, становится не до боязни.
— Зачем пожаловали?
— Книгу надо, — мрачно отрезал саккаремец. И замолчал, словно книга была на свете одна-разъединственная и хранитель по этому слову обязан был немедля принести требуемое.
Это было прекрасно и страшно. За секунду вы стали казаться мне страшным, как катастрофа, и прекрасным, как радуга. Вы были криком человека, падающего из окна, и молчанием звезд. Вы напугали меня. Мне трудно вам в этом признаться. Если вы не хотите говорить, молчите, но знайте, что наши отношения не могут оставаться прежними.
Человек, для которого страха гибели просто не существует, — самый опасный противник.
... следует ли обижаться на очевидную глупость? Она лишь создаёт скверную славу тому, кто изрекает её.
И он сказал, что было страшно, но было красиво, а я ответила — разве не все по-настоящему красивое — пугающе? Разве тебя не пугает море, разве не страшно пролетать над облаками, разве младенцы не пугают своей абсолютной беспомощностью, разве тебя не пугает отрешенность Симонетты Веспуччи?
Cлайд с цитатой