Я понял одну вещь: чтобы любовь не прошла, в каждом должно быть что-то неуловимое. Не допустить пресности – нет, это не значит подстегивать себя искусственно созданными дурацкими встрясками, просто надо уметь удивляться чуду каждого дня. Быть щедрым и не мудрить. Ты точно влюблен, когда начинаешь выдавливать зубную пасту на другую, не свою щетку.
Наше поколение слишком поверхностно для брака. Нам жениться – все равно что в «Макдоналдс» сходить. А потом – порхаем. Ну как, спрашивается, прожить всю жизнь с одним человеком в обществе тотального порхания? В эпоху, когда кумиров, президентов, искусства, пол, религию меняют как перчатки? С какой стати чувству под названием любовь быть исключением из всеобщей шизофрении?
Чтобы быть счастливым, человеку нужна уверенность в завтрашнем дне, а чтобы быть влюбленным, нужна как раз неуверенность. Счастье зиждется на спокойствии, тогда как любви необходимы сомнения и тревоги.
...Mы нe имeeм пpaвa oткaзывaтьcя oт cчacтья. Бoльшинcтвy людeй тaкoгo вeзeния нe выпaдaeт. Oни нpaвятcя дpyг дpyгy, нo нe влюбляютcя. Или влюбляютcя, нo y ниx нe клeитcя в пocтeли. Или в пocтeли вce xopoшo, нo им нeчeгo cкaзaть дpyг дpyгy пoтoм. A y нac c тoбoй ecть вce. Вoт тoлькo нeт ничего. Потому что мы не вместе.
Любовь – непонятная штука. Когда видишь ее у других, ничего не понимаешь, и еще меньше – когда это случается с тобой.
Любовь – это упоительная катастрофа: знаешь, что несешься прямо на стену, и все же жмешь на газ; летишь навстречу своей гибели с улыбкой на губах; с любопытством ждешь минуты, когда рванет. Любовь – единственное запрограммированное разочарование, единственное предсказуемое несчастье, которого хочется еще.
В любви положение становится по-настоящему тревожным, когда пара переходит от порнофильма к детскому лепету. Заметно становится очень быстро: даже голоса ломаются за несколько месяцев совместной жизни. Мужественный мачо с зычным басом начинает сюсюкать, как младенец на коленях у мамочки. Роковая женщина с хрипотцой в голосе превращается в сиропную девочку, путающую мужа с котенком. Нашу любовь сгубили интонации.
Чтобы быть счастливым, человеку нужна уверенность в завтрашнем дне, а чтобы быть влюбленным, нужна как раз неуверенность. Счастье зиждется на спокойствии, тогда как любви необходимы сомнения и тревоги.
Анна садится в такси, я тихонько захлопываю дверцу, она улыбается мне из-за стекла, и машина трогается… В хорошем кино я побежал бы за ее такси под дождем, и мы упали бы в объятия друг другу у ближайшего светофора. Или она вдруг передумала бы и умоляла бы шофера остановиться, как Одри Хэпберн – Холли Голайтли в финале «Завтрака у Тиффани». Но мы не в кино. Мы в жизни, где такси едут своей дорогой.
В первый год покупают мебель.
На второй год мебель переставляют.
На третий год мебель делят.
Я сказал ей, что мне очень плохо, а я давно заметил, что ни одна женщина не может устоять, когда ухажер ее лучшей подруги говорит, что ему очень плохо. Должно быть, это пробуждает в них чувство долга: самоотверженная сестра милосердия дремлет в каждой.
Cлайд с цитатой