Самое правильное — сочетать житейский опыт старости с энергией молодости.
Тело в молодости — наряд, в старости — гроб, из которого рвешься!
Самое правильное — сочетать житейский опыт старости с энергией молодости.
Обильные слёзы юности — избыток влаги, переполняющей сердце. Старческие же слёзы — последние капли жизни, падающие из-под век, жалкий остаток сил в немощном теле. Слёзы на глазах молодости подобны каплям росы на лепестках розы. Слёзы на щеке старости напоминают пожелтевшие листья осени, уносимые ветром с приближением зимы жизни.
Обстоятельность — это черта, основанная на опыте, потому и присуща старости или зрелости, молодости же присущи любопытство и поспешность. И это правильно. Нельзя родиться опытным. Верно?
Молодость — рассвет, старость — закат, но чаще всего именно молодых волнуют красочные, мудростью пропитаны Божественные закаты.
Великое искусство — уметь быть старым. Ещё большее искусство — уметь быть молодым. Уметь понять, как молодости и зрелости подобает относиться к старости.
Нет лучшего утешения в старости, чем сознание того, что удалось всю силу молодости воплотить в творения, которые не стареют.
Ах, друг мой, молодость тебе нужна,
Когда ты падаешь в бою, слабея;
Когда спасти не может седина
И вешаются девочки на шею;
Когда на состязанье беговом
Ты должен первым добежать до цели;
Когда на шумном пире молодом
Ты ночь проводишь в танцах и веселье
Но руку в струны лиры запустить,
С которой неразлучен ты все время,
И не утратить изложенья нить
В тобой самим свободно взятой теме,
Как раз тут в пользу зрелые лета,
А изреченье, будто старец хилый
К концу впадает в детство, – клевета,
Но все мы дети до самой могилы.
В молодости мы верим всем, но никто не верит нам; в старости все верят нам, но мы — уже никому.