Человек граничит с морем,
Он — чужая всем страна,
В нем кочуют реки, горы,
Ропщут племена,
В нем таятся руды, звери,
Тлеют города,
Но когда он смотрит в точку —
Тонет, тонет навсегда.
Человек граничит с морем,
Но не весь и не всегда, —
Дрогнет ум, потоп начнется,
Хлынет темная вода.
Я поняла, что на людей надо смотреть так, как они сами на себя сморят в зеркало. Иной раз чурбан или дурнушка, а взглянешь, как они в зеркало смотрят, уколет. Должно казаться умное лицо или пикантное, а вдруг и я также? На себя лучше смотреть, как на тебя другие смотрят, не из зеркала.
Мы капитаны, братья капитаны,
Мы в океан дорогу протоптали,
Но корабли, что следуют за нами,
Не встретят в море нашего следа.
Нам не пристали место или дата;
Мы просто были где-то и когда-то.
Но если мы от цели отступали, -
Мы не были нигде и никогда.
Человека всегда тянуло к морю, но это не наша среда обитания, для нас море опасно... приливы, течения, волны, ветер и в каждом случае свои опасности, на них нельзя закрывать глаза... одно неверное суждение — это ошибка, от которой ты уже не откажешься... но хороший моряк не сражается со стихией, хороший моряк знает, как использовать ее себе на пользу. Пока остальных, менее удачливых, будет вечно носить по волнам, возможно, по частям, он вернется домой целым и невредимым.
Художники часто изображали Главную добродетель Балагоразумия, Мудрость, как морского зверя, бороздящего морские пучины. Вероятно, это проистекает из особенности человеческого восприятия моря, как источника жизни и безграничного родника благоразумия и мудрости.
Благодаря общению с морем как никогда остро воспринимается незначительность в этом мире и меня самого, и всего человечества.
... море – полное подобие жизни человека. Как говорит старинная морская мудрость, рифы надо брать тогда, когда тебе в голову приходит вопрос; а не пора ли взять рифы? В море скрывается опасный и хитрый мерзавец, который, при всем своем внешнем дружелюбии, только и ждет, когда ты совершишь оплошность, чтобы кинуться на тебя. Легко и безжалостно убивает море неосторожных и глупых, и моряк может надеяться – самое большее – на то, что море отнесется к нему хотя бы терпимо, не обратит внимания, не заметит. Море не знает милосердия, оно, как ветхозаветный Бог, никогда не прощает – разве что случайно или из каприза. Когда отдаешь швартовы, слова «милосердие» и «сострадание», как и многие другие, остаются на берегу.
... есть три сорта людей: те, кто живёт у моря; те, кого тянет в море; и те, кто из моря возвращается.
Cлайд с цитатой