— Да, но я не большинство.
— Скромность — его конек.
— Да, но я не большинство.
— Скромность — его конек.
— Как ты мог?! Как?!
— Стоп. Пока ты не сделал того, о чём пожалеешь, я должен у тебя кое-что выяснить... Ты так и будешь с ними ходить?
— Я же говорил, рана психосоматическая!
— Я это и так знал.
— Но тебя все же подстрелили?
— О, да. В плечо.
— Как ты узнал о курении?
— Как всегда, улика была у тебя под носом, Джон. Ты видишь, но не замечаешь.
— О чем ты?
— О пепельнице.
— Хотите, чтобы я пошёл с вами?
— Я люблю гулять не один, и когда говорю вслух, думается лучше.
— Как ты мог забыть, какой у него номер? Ты же помнишь всё!
— Что-то удалять приходится!
— С места не сдвинусь, не узнав, в каком ты состоянии.
— О! Ты же врач, обследуй меня!
— Мне нужно ещё чьё то мнение.
— Ох... Джон, перестань. Зачем тебе два мнения? Ты только запутаешься.
— Мнение человека, который, в отличие от меня, давно раскусил твою лживую натуру.
— И кто же это интересно? Я бы заметил.
— Ты бы о нем и не вспомнил! Я говорю о Молли Хупер. Слышишь? Звони Молли.
— Тебя это точно разозлит.
— Ты о чем?
[звонок в дверь]
— Ты не спешил.
— И не купил ничего.
— Что? Почему?
— В силу того, что я не смог договориться с кассовым автоматом.
— Что? Ты спорил с автоматом?
— Вроде того. Я осыпал его оскорблениями.
— Маленький презент в знак нашей благодарности.
— Бриллиантовые запонки... У меня все манжеты с пуговицами.
— Он хотел сказать «спасибо».
— Правда?
— Просто скажи.
— Спасибо.