И обмануть того мы можем смело,
Кто сам решился на дурное дело.
И обмануть того мы можем смело,
Кто сам решился на дурное дело.
No legacy is so rich as honesty.
Честь девушки в её добром имени, и целомудрие дороже всяких богатств.
(Честь девушки — все её богатство, оно дороже всякого наследства;
Честь девушки — в ее репутации, а невинность дороже всякого наследства.)
Восхвалять девственность — всё равно что осуждать собственную мать, а это уже просто срам. Девственницы ничем не лучше самоубийц, и их надлежало бы хоронить за церковной оградой как закоренелых преступниц против законов природы. Девственность, подобно сыру, порождает червей, которые разъедают её; она гибнет, пожирая сама себя. Не говорю уже о том, что девственность отличается сварливостью, высокомерием, ленью, а более всего себялюбием, каковое есть страшнейший из смертных грехов.
Девственность — это престарелая щеголиха, разряженная в пух и прах, в причёске, каких уже давно не носят: она вертится при дворе, да не ко двору пришлась. Девственность вышла из моды так же, как вышли из моды броши и зубочистки. С возрастом улучшается только вино, но не девичьи щечки.
Не в сохранении девственности мудрость природы. Наоборот, потеря девственности приумножает её достояние: ведь ни одна новая девственница не может появиться на свет без того, чтобы ради этого не была утрачена девственность.
Величье наше
Нам подает единственный совет:
Отвергнуть помощь, раз в ней смысла нет.
Ты имя ценишь, не дела. Напрасно!
Кто подвигом себя прославить смог, -
Пусть низок родом, духом он высок.
А кто гордится пышностью убранства
Да званьем, тот раздут водянкой чванства.
Под именем любым зло будет злом,
Как и добро останется добром.
Делами люди ценятся своими,
В вещах лишь сущность нам важна, не имя.
Я и сама всё эго испытала.
Ведь розе юности шипы любви
Даны земной природой изначала:
Кипит в нас кровь, и страсть кипит в крови.
Противиться любви в младые годы -
То значило б восстать против природы.
И мы грешили в наши дни, любя,
Но не считали грешными себя.