Просто нелепо разрушать мир до основания ради того, чтобы понять, правильно ли он устроен.
0.00
Завтрашний день — первый день из оставшейся части нашей жизни.
Терри Пратчетт, Нил Гейман. Добрые предзнаменования
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойJust because you’re an angel, doesn’t mean you have to be a fool.
Eсли ты ангел, то это вовсе не значит, что ты обязательно должен быть дураком.
Двадцать семь человек, один за другим, были спешно подняты с постелей и, в свою очередь, подняли еще пятьдесят три души, поскольку любому человеку, охваченному паникой в четыре утра, жизненно важно знать, что он не одинок.
Растешь, читая про пиратов, ковбоев, пришельцев из космоса и другие подобные штуки, и когда ты думаешь, что мир полон удивительных вещей, вдруг тебе говорят, что на самом-то деле он полон мертвых китов, срубленных лесов и ядерных отходов. Для этого и расти не стоит, таково мое мнение.
– Пойми же ты, – произнёс Кроули голосом, исполненным фаталистической мрачности. – Это противоборство не так-то легко остановить. Неужели ты думаешь, что все войны начинались только потому, что пристрелили какого-нибудь герцога, или один идиот отхватил ухо другому, или кто-то неверно выбрал местечко для размещения ракет. Ничего подобного. Всё это лишь… ну, в общем, это лишь повод, который не имеет ровным счётом никакого значения. На самом деле войны порождает ненависть, существующая между двумя сторонами, когда сила этой ненависти постепенно нарастает и, наконец, что-то переполняет чашу терпения. Любая мелочь.
— И еще мне хотелось сказать тебе, — добавил Азирафаэль, — на случай, если мы не выберемся из этой передряги… я всегда буду знать, что в сокровенных недрах твоей души есть искра добра.
— Ой, спасибо, — с горечью ответил Кроули. — Ой, утешил.
Азирафаэль протянул руку.
— Я рад нашему знакомству, — сказал он.
Кроули пожал ее.
— Ну, до следующего раза, — сказал он. — И… знаешь еще что, Азирафаэль…
— Что?
— Просто запомни, что я всегда буду знать — в сокровенных недрах твоей души ты в достаточной степени сволочь, чтобы стать достойным любви.
Анафема испробовала все способы, какие только знала. Она методично исследовала все вокруг. Решительно прочесала папоротник у обочины. Небрежно прошлась вперед-назад, как бы невзначай поглядывая на землю. Она применила даже самый хитрый прием, который, как подсказывали романтические струны ее натуры, просто не мог не сработать: театрально опустила руки, устало присела на траву, позволив взгляду опуститься на первое попавшееся место — где, будь она героиней любого уважающего себя рассказа, и должна была лежать потерянная книга.
Нет, не лежала.
— Это не палочники, а богомолы. Я видел их по телику — самка богомола сожрала своего женишка, в он вроде бы даже и не заметил.
— А о чем они молят?
— Не знаю. Наверное, о том, чтобы не жениться.
В людях, по большей части, вообще нет ничего особенно плохого. Они просто склонны увлекаться новыми поветриями, например: обряжаться в сапоги и расстреливать других людей, или обряжаться в белые простыни и вешать других людей, или обряжаться в узкие джинсы, хвататься за гитары и созывать других людей на концерт.
... «минутка» в данном случае употреблялось как синоним к «чудовищно мучительная вечность».