Актрисы обсуждают, как срочно похудеть к празднику:
— Ешьте фрукты, — советует Раневская.
— Какие именно, Фаина Георгиевна?
— Немытые.
Актрисы обсуждают, как срочно похудеть к празднику:
— Ешьте фрукты, — советует Раневская.
— Какие именно, Фаина Георгиевна?
— Немытые.
С твоей конституцией на кухню надо ходить как в музей: ничего не трогать и только смотреть.
От всего, что попадает через рот, толстеют, а всё, что выходит изо рта, уменьшает достоинство.
Дамы, не худейте. Оно вам надо? Уж лучше к старости быть румяной пышкой, чем засушенной мартышкой!
Почему всё, что есть хорошего в жизни, либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению?
Я заметила, что если не кушать хлеб, сахар, жирное мясо, не пить пиво с рыбкой – морда становится меньше, но грустнее.
— Василиса, Вася, значит так: чай и лимонный бисквит, хорошо? Вась, а мне ещё порцию шоколадного мусса, ладно?
— Удивительная диета какая-то. Чем больше съешь, тем больше похудеешь, что ли?
В купе вагона назойливая попутчица пытается разговорить Раневскую.
— Позвольте же вам представиться. Я — Смирнова.
— А я — нет.
8 марта — мое личное бедствие.
С каждой открыткой в цветах и бантиках вырываю клок волос от горя, что я не родилась мужчиной.
Питаться в одиночку так же противоестественно, как срать вдвоем!
(Раневская с завистью говорила Евгению Гавриловичу, жившему в свои последние годы в Доме ветеранов кино:
«Вам хорошо: пришел в столовую — кругом народ, сиди и ешь в удовольствие! А я все одна за стол сажусь… Кушать одной, голубчик, так же противоестественно, как срать вдвоем!»)
— Ты похудел, что ли?
— Так точно, спасибо, что заметил!
— Я подумал об этом, когда ты наклонился завязать шнурки. Удивительно, но твой бумажник не хотел выстрелить из твоей задницы.
— А ты всегда смотришь на мой зад, когда я наклоняюсь?
— Я стараюсь смотреть в другие стороны, но тогда твой зад получается в 3D.