Секреты как болезнь, если не делиться ими, они сожрут нас изнутри и не останется ничего, кроме чувства, что ты уже умер.
— Эй! Тут одностороннее движение!
— И что? Я двигаюсь в одну сторону!
— Да, но не в ту.
Секреты как болезнь, если не делиться ими, они сожрут нас изнутри и не останется ничего, кроме чувства, что ты уже умер.
— Эй! Тут одностороннее движение!
— И что? Я двигаюсь в одну сторону!
— Да, но не в ту.
Спать в гробу — это небылицы. Я сплю в морозильнике. Кстати, пицца с чесноком — это вкусно, только иногда это портит свидание. Если брызнуть на меня святой водой, я промокну. Распятие?! Да, пожалуйста, если вас это заводит. Да, и я определенно не умею превращаться в летучую мышь. Хотя это, конечно, было бы круто…
Спать в гробу — это небылицы. Я сплю в морозильнике. Кстати, пицца с чесноком — это вкусно, только иногда это портит свидание. Если брызнуть на меня святой водой, я промокну. Распятие?! Да, пожалуйста, если вас это заводит. Да, и я определенно не умею превращаться в летучую мышь. Хотя это, конечно, было бы круто…
— Значит, ты кусаешь людей, пьешь их кровь?
— Вообще-то я пользуюсь услугами банка крови.
— О, Красный Крест об этом как-то умалчивает.
— А они не в курсе.
Если я что и выучил за восемьдесят пять лет — иногда наши желания не имеют значения. Но если вселенной хочется чего-то другого, будет только так, как хочет она. Кроме наших желаний, существует еще миллион случайностей, которые мы не контролируем. Событий, из-за которых мы оказываемся в определенном месте в определенное время, и которые меняют нашу жизнь. Кто управляет этими случайностями? Я знаю только одно — это не мы.