Я люблю свою работу, но иногда я с нее охреневаю.
Во всех бедах человеку свойственно винить не свою глупость, а пытаться найти крайнего.
Я люблю свою работу, но иногда я с нее охреневаю.
Во всех бедах человеку свойственно винить не свою глупость, а пытаться найти крайнего.
Любой машинист однажды приходит к выводу: ему реально всё равно, четверг на дворе или сентябрь.
Октябрьское Поле. По лестнице несется старушка, прыгая через две ступени и размахивая палкой вокруг, пробивая себе дорогу в людском потоке. Сзади прыгает тележка – кажется, еще чуть-чуть, и колеса полетят в разные стороны. Над платформой раздается крик «ПО-ДО-ЖДИ-И-ТЕ-Е!!!..» Онемев и наплевав на интервал (такое чудо – и не досмотреть?), дожидаюсь «божьего одуванчика», закрываю двери. И перед тем, как поставить ручку в «ход», слышу голос из салона: – Ох, старость – не радость, ножки болят, место бы кто-нибудь уступил!
Чтобы миф укоренился в сознании, главное — не давать человеку полной картины, пускай он видит только кусочек; на этом кусочке и пустит корни миф.
Метро в глазах обычного пассажира — сугубо подземный мир, автономный и самодостаточный. Вне поля зрения остается громадная надземная инфраструктура, без которой метрополитен просто невозможен. Ее как бы не существует. Работники метро, эти трудолюбивые гномы, тоже, наверное, живут и плодятся строго под землей. Где они добывают электричество, не имеет значения.
Естественно, в час пик строить глазки некогда. Пассажиру надо сесть в вагон, машинисту – удержаться в графике.
Тем временем набитый под завязку поезд увозит две тысячи народу. Два полка офисной пехоты за один раз.
И пускай такие числа плохо укладываются в голове, но за год один-единственный машинист перевозит больше миллиона человек.
Оставаясь для них невидимкой.
Только бы не зеркалом, только бы не долбануть кого-нибудь зеркалом… Твою мать! Эй, чудо на тоненьких синих ногах, куда, ну куда ты лезешь?! Это же поезд, а не мужик, он не трахает, он давит!
Чем дольше машинист водит поезда, тем выше шансы, что ему человек упадет под колеса. Может получиться в итоге не страшно, даже забавно, только машинист вернется домой очень злым. А может получиться мясной фарш. И машинист придет грустный. В обоих случаях он, скорее всего, нажрется в соплю и будет жаловаться на судьбу унылым матом. И попробуй ему не посочувствуй.
Заходите к нам. Чай с баранками не обещаем, но быструю доставку практически в любой район Москвы — гарантируем.