Честность при дворе вещь опасная, для других и для самого себя.
Все равно ни один мужчина не может по-настоящему владеть женщиной. Он на время получает доступ к ее телу, если повезет, но может лишь мельком заглянуть в ее душу.
Честность при дворе вещь опасная, для других и для самого себя.
Все равно ни один мужчина не может по-настоящему владеть женщиной. Он на время получает доступ к ее телу, если повезет, но может лишь мельком заглянуть в ее душу.
Совершенство... недостижимо для людей. Несовершенство может быть превращено в преимущество. Возможно.
Восемьдесят тысяч орущих людей могут заставить тебя закричать. Он никогда в жизни не бывал в такой огромной толпе. Толпы обладают собственной силой;они увлекают тебя за собой.
Прошлое все время проникает в настоящее: все, что он сейчас видел, казалось пронизанным картинами того, что он видел раньше. Слишком много воспоминаний. Он умрет в том завтра, которое поджидает его уже сейчас, и тогда все превратиться во вчера...
Люди, когда они считают, что кризис, миновал, становятся наиболее уязвимыми. Опытные военачальники на войне знают это. Любой искусный актер и драматург знает это. А также священники, жрецы, возможно, хироманты. Испытав глубокое потрясение, люди полностью готовы к следующему сверкающему чуду, возникшему из воздуха. На мгновение рождения — прорыв сквозь скорлупу в мир — накладывает отпечаток на новорожденного птенца, а следующий момент, прозрение, которое приходит потом и отмечает его душу.
Здесь мечтать невозможно. Здесь надо терпеть, закутавшись в плащ. Кто сказал, что земное существование обещает большее?
До того дня, когда понимаешь, что тебя собираются убить, и с искренним изумлением осознаешь, что хочешь жить. Что жизнь почему-то все еще горит внутри, как упрямые угольки в костре, более жгучие, чем страсть или горе.
Но «знать» и «видеть» настолько далеки друг от друга, будто... будто первое — это мир, а второе — полумир тайных сил.