Этот мир прекрасен, но сейчас он говорит нам, что пора уходить. Человечество родилось на Земле, но не обязано здесь умирать.
Will the human race be run in a day, (in a day)
Or will someone save this planet we’re playing on?
Is it the only one? (What are we gonna do?)
Help them to see (help them to see)
That the people here are like you and me, (like you and me)
Let us show them how to play (how to play)
Play the pipes of peace.
— Есть ли способ... не знаю... нырнуть в черную дыру и вернуть эти годы? Не надо качать головой!
— Время относительно, ясно? Оно может растягиваться и сжиматься, но оно не может идти вспять. Единственное, что способно пересекать измерения так же, как время, — это гравитация.
— Хорошо. Существа, которые привели нас сюда, — они ведь общаются при помощи гравитации, так?
— Да.
— Могут они говорить с нами из будущего?
— Может быть.
— Хорошо. Если они могут...
— Они! Они существуют в пяти измерениях! Ты пойми, для них время — иное физическое измерение: для них прошлое может быть каньоном, в который можно спуститься, а будущее — горой, на которую можно залезть. Но для нас это не так, ясно?
Мы должны делать различие между тем, что вредно непосредственно для человека, и тем, что косвенно разрушает наше общее жилище — Землю.
— Смотри, перед нами Земля, — сказала Нойс, — но не вечный и единственный приют человечества, а всего лишь его колыбель, отправная точка бесконечного приключения.
И, наконец, рассмеявшись, мы поднимаемся, выколачиваем погасшие трубки и со словами «спокойной ночи» засыпаем под большими тихими звездами, убаюканные плеском воды и шелестом деревьев, и нам грезится, что мир снова молод, молод и прекрасен, как была прекрасна земля до того, как столетия смут и волнений избороздили морщинами ее лицо, а грехи и безумства ее детей состарили ее любящее сердце, — прекрасна, как в былые дни, когда, словно молодая мать, она баюкала нас, своих сыновей, на широкой груди, пока коварная цивилизация не выманила нас из ее любящих объятий и ядовитые насмешки искусственности не заставили нас устыдиться простой жизни, которую мы вели с нею, и простого величавого обиталища, где столько тысячелетий назад родилось человечество.
Только тогда, когда мы сожрем эту планету, Бог подарит нам другую. Мы запомнимся потомкам не тем, что создали, а тем, что разрушили.
Всё, что работало раньше, всё, что разжигало все эти безумные страсти — расовые, сексуальные, религиозные... Больше не работает. Появляется новое сознание, которое воспринимает землю как единый организм. И мы понимаем, что организм, который ведёт войну сам с собой — обречён.
Cлайд с цитатой