— Да маньяк ваш Савелич! На свиданку заманивает, — равнодушно прокомментировал Максим.
— А вдруг он оборотень? Они придут, а он давай превращаться! — предположил Ромыч.
— Интересно, в кого? — встрял Темка.
— Да в хомячка! — засмеялся Макс. — Хомячок-оборотень! Что может быть страшнее!
— Не важно... — Рома наморщился. — Вспомнить бы, как его... То ли Зайцев, то ли Орлов.
— То ли Волков, то ли Воробьев, — передразнил друга Макс. — Толку от тебя, Ромыч, как от козла молока.
— А может, и Козлов... — задумчиво кивнул парень.
Птичка, птичка, что летаешь?
Участи своей не знаешь.
Скоро, скоро под замок -
Раз! — глядишь, и вышел срок!..
— Слышь ты, Монгол Шуудан. Да меня только сегодня два раза чуть не грохнули!
— [наставляя на Артёма автомат] Хватит!
— Три.
— Моему маленькому другу нужно воспользоваться удобствами.
— К чёрту удобства, мне сортир нужен!
Несколько особо крупных камней с грохотом упали с моего сердца прямо под колеса нашего амобилера. Впрочем, остальные, те, что помельче, пока оставались на месте – до поры до времени.
Годам к пяти все уже сформировано: умение любить и ненавидеть, любопытство и стремление познавать окружающий мир. Темперамент, характер — все заложено изначально.
— Одна кружка пива, даже большая, еще никому не помешала.
— Вчера подобные размышления довели нас до бара...
— Ты правильно заметил — нас.
Но — наверное, это один из законов насмешницы-природы! — чем меньше восторгов у тебя вызывает всё человечество в целом, тем больше шансов у какого-нибудь незнакомца задеть таинственную, тонкую, болезненно звенящую струнку в твоём сердце. Достаточно пустяка: неожиданно отчаянной улыбки, поворота головы, при котором лицо случайного собеседника вдруг на мгновение становится лицом ангела, теплой ладошки, доверчиво вцепившейся в темноте в твою собственную руку, золотистой искорки веселого безумия, всколыхнувшей тёмное болото тусклых глаз — и ты вдруг понимаешь, что готов на всё, лишь бы вдохнуть свою, настоящую жизнь в это удивительное, чужое существо, а потом развернуть его лицом к небу и спросить, задыхаясь от благоговения перед свершившимся чудом: «ну вот, теперь ты видишь?»
... Одна из них была совершенно в моем вкусе, вторая принадлежала к разновидности женщин, которых я видеть не могу. Почему-то они очень часто ходят парами, эти два типа, и чудовища заботливо оберегают красавиц от моих посягательств. Эх!..
... Содрогнулся, осознав, что никчемные пьянчужки нередко получаются из наилучшего человеческого материала, из великого обещания, которому не удалось сбыться. После этого, вероятно, включается программа самоистребления. Собственно, всякий человек – саморазрушающаяся конструкция, просто у этих ребят она работает в интенсивном режиме.
Cлайд с цитатой