Я схожу с ума от одиночества.
Принято много говорить об одиночестве, но на самом деле неплохо иметь друзей.
Я схожу с ума от одиночества.
Проблема в том, что, как ни крути, окружающая толпа достаёт донельзя. Втискиваясь в эту назойливую толпу, ты стираешь само своё существование. Оказавшись в толпе, ты становишься ещё более изолированным от остальных, чем пребывая в одиночестве. Ведь по сути одиночка — это не тот, вокруг кого никого нет, одиночество — это свойство личности. Как бы ты ни был физически близок к другому человеку, ты не в состоянии проникнуться этим, если не признаёшь вашу схожесть.
Быть популярным — значит не сидеть в одиночестве, не быть объектом насмешек. Не стесняться того, как ты выглядишь, и не испытывать желания прятаться по углам в надежде провалиться сквозь землю.
Мотив одиночества — «сквозной» в творчестве Кавабата. Писатель признаёт одиночество фундаментальным условием самого человеческого существования. И есть только одно по-настоящему способное растворить это одиночество. Это красота. Именно сопричастность красоте соединяет прошлое, настоящее и будущее. Именно прорастание её в жизнь отменяет ужас перед трагедией жизни. Кавабата любил цитировать искусствоведа Ясиро Юкио: «Когда видишь снег, луну, цветы, более всего думаешь о друге». Этот мотив душевной потребности поделиться прекрасным — очень древний. Он есть и в китайской поэзии, и в средневековой японской прозе. Автор «Записок от скуки» Кэнко-хоси говорил: «Когда сильнее ощущаешь очарование мира, людская любовь становится совершеннее».
Работая только ради материальных благ, мы сами себе строим тюрьму. И запираемся в одиночестве, и все наши богатства — прах и пепел, они бессильны доставить нам то, ради чего стоит жить.
Одиночество меня не спасает, а убивает. Мы должны быть по двое. Не жить друг для друга, а просто идти вместе по одному пути...