Ответов иногда бывает больше, чем вопросов.
— Это — диоксид аморфного кремния.
— Это что?
— Это обычный стеклянный контейнер.
— А-а... Типа банка. Не мог сказать: «Это банка». А?
Ответов иногда бывает больше, чем вопросов.
— Это — диоксид аморфного кремния.
— Это что?
— Это обычный стеклянный контейнер.
— А-а... Типа банка. Не мог сказать: «Это банка». А?
— Вы безобидны.
— Безобиден? Я безобиден?!
— Да, но вы не представляете угрозы.
— Не представляю?! Это оскорбление.
— Если вы хотите, я могу провести интервью, но я установлю только то, что мы и так знаем. Вы чисты.
— Я не чист, леди. Я не безопасен. Я опасен. Очень.
Он с большой горячностью объяснял мне, что всякий вопрос обладает такой силой, которой в ответе уже нет.
Всех людей можно разделить на две категории. На тех, кто спрашивает. И на тех, кто отвечает. На тех, кто задает вопросы. И на тех, кто с раздражением хмурится в ответ.
В эпоху сомнений нет жажды сильнее, чем жажда узнать ответы на свои вопросы. Но что, если завеса приподнимется и откроется все?