Владимир Высоцкий — Странная сказка

В Тридцать третьем царь сказился:

Не хватает, мол, земли.

На соседей покусился —

И взбесились короли:

«Обуздать его, смять!» — только глядь,

Нечем в Двадцать седьмом воевать,

А в Тридцатом — полководцы

Все утоплены в колодце

И вассалы восстать норовят...

0.00

Другие цитаты по теме

Час зачатья я помню неточно.

Значит, память моя однобока.

Но зачат я был ночью порочно,

И явился на свет не до срока.

И однажды как-то на дороге

Рядом с морем — с этим не шути -

Встретил я одну из очень многих

На моем на жизненном пути.

А у ней — широкая натура,

А у ней — открытая душа,

А у ней — отличная фигура, -

А у меня в кармане — ни гроша.

Ну а ей — в подарок нужно кольца;

Кабаки, духи из первых рук, -

А взамен — немного удовольствий

От ее сомнительных услуг.

«Я тебе, — она сказала, — Вася,

Дорогое самое отдам!..»

Я сказал: «За сто рублей согласен, -

Если больше — с другом пополам!»

Он выволок на свет и приволок

Подколотый, подшитый матерьял —

Никто поделать ничего не смог...

Нет! Смог один, который не стрелял.

Но тот, кто раньше с нею был,

Он эту кашу заварил

Вполне серьезно, вполне серьезно.

Мне кто-то на плечи повис,

Валюха крикнул: «Берегись!»

Валюха крикнул: «Берегись!»

Но было поздно.

У тети Зины кофточка с драконами, да змеями -

То у Попова Вовчика отец пришел с трофеями.

Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я,

А из эвакуации толпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались,

Похмелились, потом протрезвели.

Идет охота на волков, идет охота!

На серых хищников — матерых и щенков.

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.

Кровь на снегу и пятна красные флажков.

Пускай живешь ты дворником — родишься вновь прорабом,

А после из прораба до министра дорастешь, -

Но, если туп, как дерево — родишься баобабом

И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.

Досадно попугаем жить,

Гадюкой с длинным веком, -

Не лучше ли при жизни быть

Приличным человеком?

Ой, где был я вчера — не найду днем с огнем,

Только помню, что стены с обоями...

И осталось лицо, и побои на нем.

Ну куда теперь выйти с побоями?

Если правда оно, ну, хотя бы на треть,

Остается одно: только лечь, помереть,

Хорошо, что вдова всё смогла пережить,

Пожалела меня и взяла к себе жить.

Сыт я по горло,

до подбородка.

Даже от песен стал уставать.

Лечь бы на дно,

как подводная лодка,

Чтоб не могли

запеленговать.

И пусть говорят — да, пусть говорят!

Но нет — никто не гибнет зря,

Так — лучше, чем от водки и от простуд.

Другие придут, сменив уют

На риск и непомерный труд, -

Пройдут тобой не пройденный маршрут.