Всё это напомнило мне слова Андре Моруа: «Не говорите о себе слишком плохо, вам поверят».
(В эту минуту мне вспомнился совет Андре Моруа: «Не наговаривайте на себя: вам поверят».)
Всё это напомнило мне слова Андре Моруа: «Не говорите о себе слишком плохо, вам поверят».
(В эту минуту мне вспомнился совет Андре Моруа: «Не наговаривайте на себя: вам поверят».)
Да и как ты можешь кого-то любить, если твое сердце сковано всевозможными догмами и запретами, которые в тебя вбивали с раннего детства? Если ты вдруг кого и полюбишь — значит, тебя плохо воспитали.
Если и есть за что восхищаться японкой, а не восхищаться ею невозможно, то за то, что она до сих пор не покончила с собой. С самого раннего детства на ее мозг по капле накладывают гипс: «Если ты к 25 годам не вышла замуж, стыдись», «если ты смеешься, никто не назовет тебя изысканной», «если твое лицо выражает какое-либо чувство, ты вульгарна», «если на твоем теле есть хоть один волосок, ты непристойна», «если молодой человек целует тебя в щеку на людях, ты шлюха», «если ты ешь с удовольствием, ты свинья», «если любишь поспать, ты корова», и т. д.
Эти наставления могли бы показаться смешными, если бы они не владели умами.
(Но уж если мы восхищаемся японкой, то в первую очередь должны восхищаться тем, что она еще не покончила с собой. С самого раннего детства в японке убивают все, что в ней есть лучшего. С утра до вечера ей вдалбливают наиглавнейшие жизненные истины: «Если к двадцати пяти годам ты не выйдешь замуж, то покроешь себя позором; если ты смеешься, тебе не стать изысканной женщиной; если твое лицо выражает какие-либо чувства, значит, ты вульгарна; если признаешься, что у тебя растет хотя бы один волосок на теле, ты непристойна; если молодой человек поцелует тебя в щеку на людях, значит, ты шлюха; если ешь с удовольствием, ты свинья; если спишь с удовольствием, ты корова» и т. д.
Эти заповеди могут показаться смешными, но здесь их воспринимают слишком серьезно.
До той поры, пока будут существовать окна, самое забитое человеческое существо в мире будет иметь свой глоток свободы.
— Я должна с ней поговорить.
— Вы думаете это что-то изменит?
— Конечно. Как можно уладить отношения, если сначала их не выяснить.
Мгновение — это ничто, твоя жизнь — тоже ничто. Любой временной промежуток меньше десяти тысяч лет — ничто.
Если и есть за что восхищаться японкой, а не восхищаться ею невозможно, то за то, что она до сих пор не покончила с собой. С самого раннего детства на ее мозг по капле накладывают гипс: «Если ты к 25 годам не вышла замуж, стыдись», «если ты смеешься, никто не назовет тебя изысканной», «если твое лицо выражает какое-либо чувство, ты вульгарна», «если на твоем теле есть хоть один волосок, ты непристойна», «если молодой человек целует тебя в щеку на людях, ты шлюха», «если ты ешь с удовольствием, ты свинья», «если любишь поспать, ты корова», и т. д.
Эти наставления могли бы показаться смешными, если бы они не владели умами.
(Но уж если мы восхищаемся японкой, то в первую очередь должны восхищаться тем, что она еще не покончила с собой. С самого раннего детства в японке убивают все, что в ней есть лучшего. С утра до вечера ей вдалбливают наиглавнейшие жизненные истины: «Если к двадцати пяти годам ты не выйдешь замуж, то покроешь себя позором; если ты смеешься, тебе не стать изысканной женщиной; если твое лицо выражает какие-либо чувства, значит, ты вульгарна; если признаешься, что у тебя растет хотя бы один волосок на теле, ты непристойна; если молодой человек поцелует тебя в щеку на людях, значит, ты шлюха; если ешь с удовольствием, ты свинья; если спишь с удовольствием, ты корова» и т. д.
Эти заповеди могут показаться смешными, но здесь их воспринимают слишком серьезно.
У каждого из нас случается страшный день, который делит наше существование на две части: на то, что было до этого дня и после него. И стоит потом даже мельком вспомнить об этом психологическом шоке, нас всякий раз охватывает животный ужас, с которым мы ничего не можем поделать.
До чего же замечательно жить, позабыв о гордости и мыслительных способностях! Я с удовольствием предавалась умственной спячке.
Каждое утро, пока не помрешь и тебя не закопают в землю, тебе придется принимать это решение... Тебе придется спрашивать себя: «Собираюсь ли я поверить в то, что сегодня эти дураки скажут обо мне?»