— Вопреки распространенному мнению, расчленить тело не так уж и просто.
— Я не так часто слышу слова «распространенное мнение» и «расчленить» в одном предложении.
— Вопреки распространенному мнению, расчленить тело не так уж и просто.
— Я не так часто слышу слова «распространенное мнение» и «расчленить» в одном предложении.
— Мы должны жить на ферме: земля, свежий воздух, цыплята, уединение...
— Это именно то, что нужно плохим парням чтобы пытать тебя!
— Я знаю, это тяжело...
— Нет, не знаете. Вы понятия не имеете, каково это, когда монстр всех твоих ночных кошмаров возвращается за тобой. Что вы с ним сделали, а? Вы его арестовали, как хороший агент ФБР? Или вы убили его?
— Я не спускала курок.
— Но все же, ваш монстр мертв. А мне с моим еще жить.
— У вас несчастный вид.
— Я несчастен. Мне надоели люди, которые прикрывают религией мерзости, которые они совершают.
— Когда?
— Когда, что?
— Когда ты начал убивать людей?
— Сколько себя помню, я всегда убивал…
— Значит… ты убил многих…
— Ну…Даже не знаю, сколько…
— И ты не чувствуешь вины, тебе не снятся кошмары, ты ни капельки не раскаиваешься?
— Мне это не знакомо… Я просто знаю, что плохие люди умирают, а хорошие живут.
— Кто это решает? Как ты можешь знать, хороший или плохой человек, которого ты убил?
— Они плохие, поэтому их ненавидят… И заказывают мне их убийство.
— А что насчет тебя? Все те, кого ты убил, ненавидят тебя… Разве это не значит, что ты тоже плохой?
— Они… Не знают меня.
Мы с тобой начали эту войну ещё до своего рождения. Ты пытался убить мою мать, Сару Коннор. Ты убил моего отца, Кайла Риза. Но меня ты не убьёшь.
Если в Европе где-то взрывают, убивают, сразу наши СМИ доблестные выступают. А когда за три дня убито несколько тысяч человек — все молчат.