Никогда не думала, что просыпаться в постели с женщиной и глазурью на сиськах так тоскливо.
— Что такого я сказала, что могло бы напугать тебя?
— Ты сказала, он отрежет мне лицо и будет носить его как шляпу!
— Я же сказала «возможно»!
Никогда не думала, что просыпаться в постели с женщиной и глазурью на сиськах так тоскливо.
— Что такого я сказала, что могло бы напугать тебя?
— Ты сказала, он отрежет мне лицо и будет носить его как шляпу!
— Я же сказала «возможно»!
Возьми немного из наших сбережений и сходи к хорошему врачу. К такому, у которого нельзя подцепить стафилококк просто взглянув на пол.
— Ваш сосед умер две недели назад. Его нашли этим утром.
— Надеюсь, коты съели его лицо.
— Нельзя быть такой негативной!
— Хорошо... Надеюсь, котята съели его лицо.
— Я покажу тебе это с помощью доски визуализаций.
— О нет.
— Это простейшая вещь!
— Ты — простейшая вещь.
— Начни с тонкой и белой доски.
— Ты — тонкая и белая.
— Это заведение ждут большие изменения!
— Без тебя тут будет скучно.
— Нет, Макс. Хань тут, как и искусство, навеки!
— Мне большой стакан тройной экспресс половина без кофеина.
— Маленький баран тройное тесто половина половины.
— Макс, ты действительно сравниваешь человеческую любовь с кошачьей?
— Вообще-то нет. Кошачья любовь вечна.
— Ты вообще в курсе, что это холодильник, а не бомбоубежище? Вылезай и порви ему задницу на британский флаг!
— Мне стыдно, Макс.
— За что?! Это он тебя бросил!
— Мне стыдно, потому что я официантка. Он помнит меня миллиардершей из особняка. А сейчас я официантка в холодильнике...
— Значит, когда ты весь день сидишь без дела на своей куче акций, а другие драят тебе сортиры — тебе есть чем гордиться? А когда ты сама зарабатываешь на жизнь — это значит позор?
— Однажды она придет за тобой, в темноте, может с ножом.
— И отрежет тебе яички, одно или оба.
— После случившегося я волнуюсь, что вы, девочки, можете совершить коллективное самоубийство.
— Нет, мы не настолько организованы.