Падший ангел изменил Богу, вероятно, потому, что захотел одиночества, которого не знают ангелы.
Она похожа на одинокого ангела, парящего над землёй: этот ангел смеётся от того, что летает, и при этом плачет от одиночества.
Падший ангел изменил Богу, вероятно, потому, что захотел одиночества, которого не знают ангелы.
Она похожа на одинокого ангела, парящего над землёй: этот ангел смеётся от того, что летает, и при этом плачет от одиночества.
Она похожа на одинокого ангела, парящего над землёй: этот ангел смеётся от того, что летает, и при этом плачет от одиночества.
Любить бога было легко, как легко любить идеал. Жертвенность казалось красивой и радовала возможностью любоваться собой, а отказ от реальности был удобен и не требовал никаких действий и решений. Но любовь есть любовь, и однажды ее чувство потребовало большего. Оно потребовало рук, способных прикасаться и сжимать в объятиях, оно потребовало губ, умеющих целовать, оно пришло к простому выводу бытия: к ценности ношеной блеклой рубашки, под которой изгиб груди прячет дыхание и сердцебиение настоящего, живого, осязаемого человека. Человека, который был ее богом.
Ангел …я устал, устал немного,
Ты поверь, старался, сколько мог,
Только не суди ты меня строго,
Я сегодня будто одинок.
Ты предчувствие даешь ночами
Дай же тогда мудрости понять
Отчего дано мне небесами
С горечью такая благодать?
И откуда силы я черпаю
После неожиданных потерь,
Что же предо мною открывает,
К новой жизни каменную дверь?
Сколько мне еще прожить препятствий,
Чтоб надежд не гаснул огонек?
Верой крепкой и путями странствий,
Где моя любовь берет исток?
Воскресить терпенье и прославить?
Ангел, я немного отдохну…
Так, поговорив на чистоту,
Бог пошел мирами снова править…
Когда долго, не отрывая глаз, смотришь на глубокое небо, то почему-то мысли и душа сливаются в сознание одиночества. Начинаешь чувствовать себя непоправимо одиноким, и все то, что считал раньше близким и родным, становится бесконечно далеким и не имеющим цены.
Ты знаешь,
Мне так надоели вокзалы...
Хотя в глубине понимаю,
Что лучше пусть будут вокзалы,
Чем город, в котором тебя слишком мало.
Я, кажется, вновь повторяюсь.
Темнеет; терплю, вспоминаю
О том, как мне было с тобою мечтать.
Ты знаешь,
Я все еще так удивляюсь
Тому, как все в жизни циклично...
И я почему-то пишу тебе письма,
Но все равно не отправляю.
И дождь мне опять намекает
О чем-то ненужном и личном.
Считаю минуты, пытаюсь уснуть.
Тюрем и сумасшедших домов не будет, и правда, как вы изволили выразиться, восторжествует, но ведь сущность вещей не изменится, законы природы останутся всё те же. Люди будут болеть, стариться и умирать так же, как и теперь. Какая бы великолепная заря ни освещала вашу жизнь, всё же в конце концов вас заколотят в гроб и бросят в яму.