— Я извиняюсь, а где у гражданочки руки?
— Вань, это же Венера Милосская.
— А ей чего, руки не положены?
— Я извиняюсь, а где у гражданочки руки?
— Вань, это же Венера Милосская.
— А ей чего, руки не положены?
— Замуж надо выходить только по любви. Так во всех книжках написано.
— Хм... По любви? А это как?
— Это самое прекрасное чувство на свете. Это когда сердце сильно-сильно бьётся, и то в жар бросает, то в холод, и дыхание прерывается.
— Это грипп... Или ОРЗ...
Хорошо, что вы мне всё объяснили. Плохо, что я ничего не понял. Но, видимо, это мои проблемы.
В наши дни у всех есть либо лучший друг гей, либо черный лучший друг. Если вам повезет – у вас будут оба.
— ... побаливает при езде и иногда немного при ходьбе, а так все в порядке.
— Я гей, если хочу посмотреть?
— Любопытный гей!
Мэтр все это время стоял рядом и с сосредоточенным видом листал свою книгу в синей бумажной обложке. Книга оказалась захватанной до невозможности – на многих листах виднелись сальные пятна и какие-то грязные отпечатки, краска местами потекла, и руны были подправлены от руки обычными чернилами. На полях пестрели пометки, отдельные слова были подчеркнуты, а одно заклинание так вовсе замарано крест-накрест, и рядом стояла категоричная резолюция: «Фигня!»
Написать хороший роман — это как нарисовать картину размером со стену кисточкой для ресниц.