Эд Макбейн. Мошенник

Другие цитаты по теме

Дело в том, что еще одна категория писателей на протяжении веков создавала легенду о сердце, легенду, превратившую этот добропорядочный насос, перегоняющий кровь, в некоторое сосредоточие эмоций, отделив таким образом любовь от ума и приписав массу благороднейших качеств этому комку мышц.

Правда, могло бы получиться кое-что похуже. Они, например, вполне могли бы превратить в цитадель любви любой другой внутренний орган. Писатели ведь отлично знают свое дело.

Дело в том, что еще одна категория писателей на протяжении веков создавала легенду о сердце, легенду, превратившую этот добропорядочный насос, перегоняющий кровь, в некоторое сосредоточие эмоций, отделив таким образом любовь от ума и приписав массу благороднейших качеств этому комку мышц.

Правда, могло бы получиться кое-что похуже. Они, например, вполне могли бы превратить в цитадель любви любой другой внутренний орган. Писатели ведь отлично знают свое дело.

— Отпуск — не очень приятная вещь.

— Это как?

— Сам не знаю. Вот, например. Две недели у меня уходит на то, чтобы раскачаться, и вот приходит долгожданная минута, когда я начинаю расслабляться, но нет — оказывается пришло время идти на работу.

— Я решил вести честную жизнь, — сказал Дойч.

— Погоди-ка минутку, — сказал Браун. — Мне, пожалуй, следует пригласить скрипичный квартет. Такие задушевные излияния требуют лирического аккомпанемента.

— Я хочу умереть. Ну, пожалуйста, дайте мне спокойно умереть!

— Перестань! Ну перестань же! Не хочу и слышать такое. Умереть, умереть! Тебе всего лишь двадцать два года! Впереди вся жизнь!

— Впереди — пустота.

— От чего ты такой серьёзный?

— Думаю, все это из-за людей, с которыми я работаю.

— Они тебя угнетают?

— Они мне противны.

— А знаете, с кем бы я не прочь оказаться на сеновале?

— С первой попавшейся.

Страх и мужество, слезы и смех — как близнецы, были всегда неразлучны.

Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.