Бог даёт ей другое тело – мол, одевайся, подбирай свои сопли и уходи.
Бог растащит по сторонам нас; изолирует, рассадив.
Отношения как анамнез, возвращенья – как рецидив.
Бог даёт ей другое тело – мол, одевайся, подбирай свои сопли и уходи.
Бог растащит по сторонам нас; изолирует, рассадив.
Отношения как анамнез, возвращенья – как рецидив.
Богу тоже иногда звонят скучные инвесторы, или приносят толстенные отчёты, или слишком долго готовят кофе — Он тогда сидит, указательным и большим разминает веки, или просто ложится Себе в ладони измученным, пористым лицом, и пытается вспомнить какой–нибудь детский стишок дурацкий, или песенку, чтобы не было так тоскливо, и что–то вертится на языке у Него, в рифму, нелепое, но смешное — и тогда у Него сочиняемся мы.
Богу тоже иногда звонят скучные инвесторы, или приносят толстенные отчёты, или слишком долго готовят кофе — Он тогда сидит, указательным и большим разминает веки, или просто ложится Себе в ладони измученным, пористым лицом, и пытается вспомнить какой–нибудь детский стишок дурацкий, или песенку, чтобы не было так тоскливо, и что–то вертится на языке у Него, в рифму, нелепое, но смешное — и тогда у Него сочиняемся мы.
как стыдишься своих темнот,
нетерпимый к чужим помоям:
индия лечит мгновенно от
ложных эго, дерьмом и морем.
всюду бог. ты его омоним.
это — храмы и алтари.
и — у тебя внутри.
А бог нас покупает пачками, как валидол,
(ему нас без рецепта отпускают),
по одному выдавливает на ладонь
и под язык кладёт, и ждёт.
Не помогает…
Он дерзок. Он торжествует.
Он пурпуром догорает.
Пусть Бога не существует, —
Но Он меня покарает.
— Жизнь-то? Да безрадостна и пуста.
Грязь кругом, уродство и беспредел.
— Ты живёшь за пазухой у Христа!
— Значит, Он змею на груди пригрел.
Я ждала от Него подвоха –
Он решил не терять ни дня.
Что же, бинго. Мне правда плохо.
Он опять обыграл меня.
От тебя так тепло и тесно…
Так усмешка твоя горька…
Бог играет всегда нечестно.
Бог играет наверняка.
Так бесполезно – хвалы возносить,
Мрамор объяв твоего пьедестала…
Отче, я правда ужасно устала.
Мне тебя не о чем даже просить.
Город, задумав себя растерзать,
Смотрит всклокоченной старой кликушей…
Отче, тебе всё равно, но послушай –
Больше мне некому это сказать.
Очи пустынны – до самого дна.
Холодно. Жизнь – это по существу лишь…
Отче! А если. Ты. Не существуешь… –
Значит, я правда осталась одна.