— Ты колеблешься. Сдерживаешь себя. И не наносишь смертельные удары.
— Как и ты.
— Парни, вы должны взглянуть на это!
— Я бы с удовольствием, Донни, но не хочу прерывать лекцию Лео.
— «Ниндзя действуют в тайне — мы не можем рисковать такими трюками на публике. Даже если нам пришлось вырубить этого грабителя банка, только представьте, если...»
— Не знаю, о чём он, но звучит весьма безумно.
— Харви, пора домой.
— Я был дома, Бэтс. В другом доме... «Втором доме.»
— В твоих словах нет смысла. Мы должны вернуться в лечебницу.
— ... Это был мир... Мир без Двуликого. Без Харви Дэнта. Без Бэтмена. Без Готэма.
— Как ты выбрался из Аркхема, Харви? И где остальные пропавшие заключённые?
— Ты не слушаешь. Я уже сказал тебе... Мы спустились... в кроличью нору.
Надо научиться самому управлять своими чувствами: хочу — буду весёлым, хочу – буду обожать свою работу, хочу – влюблюсь. Понимаете?
Я хочу, чтобы ты это запомнил. Я хочу, чтобы ты никогда не стоял у меня на пути. На всю оставшуюся жизнь, несмотря ни на что. Я хочу, чтобы ты помнил, кто тебя побил.
Их встреча продолжалась уже сорок минут, и он ощущал сильнейшее желание протянуть руку, схватить лежащий на столе экземпляр Свода законов Швеции и ударить им прокурора по голове. Он потихоньку обдумывал, что произойдет, если он так поступит. Это, безусловно, наделает шума в вечерних газетах и, вероятно, выльется в судебное преследование за нанесение телесных повреждений. И он отбросил эту мысль. Главное отличие цивилизованного человека состоит в том, чтобы не поддаваться подобным импульсам, как бы вызывающе ни вела себя противоположная сторона.
Доктор Каскарт умел властвовать над собой, а значит, имел право властвовать над другими.
Ты хочешь уничтожить Готэм?! За слабость и страх? За неудачи?! Я есть и Готэм. Тебе придётся убить меня.
Cлайд с цитатой