Стоит человеку начать врать в чём-то одном, и он, чтобы не попасться, продолжает врать до бесконечности.
... она бессмысленно теребила чужие эмоции лишь по той причине, что ей хотелось испытать свои возможности.
Стоит человеку начать врать в чём-то одном, и он, чтобы не попасться, продолжает врать до бесконечности.
... она бессмысленно теребила чужие эмоции лишь по той причине, что ей хотелось испытать свои возможности.
Это же здорово, когда кто-то кого-то любит, и если любовь эта от души, то никто не мечется по лабиринтам.
Вы лесбиянка. Честное слово, сколько вы себя ни обманывайте, вы до самой смерти такой будете.
Самое главное — не падать духом... когда станет не по силам, и все перепутается, нельзя отчаиваться, терять терпение и тянуть как попало. Нужно распутывать проблемы, не торопясь, одну за другой.
Самое лучшее — это запастись терпением и ждать. Не терять надежды и распутывать запутавшиеся нити одну за другой. Как бы безнадежна ни была ситуация, конец у нити всегда где-то есть. Ничего не остается, как ждать, подобно тому, как, попав в темноту, ждешь, пока глаза к ней привыкнут.
На мой взгляд Мидори — прекрасная девушка. Читаю твое письмо, и мне становится ясно, что она заполнила твое сердце. Так же я понимаю, что твое сердце по-прежнему полно любви к Наоко. И это никакой не грех. Такое часто бывает в этом огромном мире. Будто в погожий день гребешь по озеру на лодке. И небо красивое, и озеро — тоже. Поэтому прекращай так страдать. Оставь все в покое, и оно пойдет своим чередом. Как ни старайся, когда больно — болит.
Нужно выплескивать чувства наружу. Хуже, если перестать это делать. Иначе они будут накапливаться и затвердевать внутри. А потом-умирать.
Человек раз соврет — и нужно продолжать врать дальше. Это синдром лжи. Но у большинства людей, страдающих этим синдромом, ложь — невинная, и все окружающие об этом знают. А с ней все было иначе. Она врала, причиняя боль другим, только чтобы прикрыть себя, она использовала все, что возможно. Выбирала, кому врать, а кому — нет. Например, если врать матери или близким подругам, ложь быстро разоблачат. Здесь она себя сдерживала. Когда ничего не оставалось, врала, но с большой осторожностью. Так, чтобы наверняка не поняли. А если её ловили на враках, лила из своих красивых глаз крокодильи слезы, отнекиваясь или извиняясь. Несчастным голоском. Кто на такое будет сердиться?
— Ты правда меня никогда не забудешь? — тихо, почти шепотом спросила она.
— Никогда, — ответил я. — Мне незачем тебя забывать.
Я думала, про тот день. Неплохо, если бы то был мой первый в жизни поцелуй с парнем. Если б я могла сама составлять свою жизнь из фрагментов, сделала бы этот поцелуй первым.