Отец сказал: «Оставь деревню».
Все сказали: «Оставь Паро».
Паро сказала: «Оставь спиртное».
Сегодня ты сказала: «Оставь этот дом».
Однажды придет время, когда ОН скажет: «Оставь этот мир...»
Отец сказал: «Оставь деревню».
Все сказали: «Оставь Паро».
Паро сказала: «Оставь спиртное».
Сегодня ты сказала: «Оставь этот дом».
Однажды придет время, когда ОН скажет: «Оставь этот мир...»
Если ты дошла до лучшей картинки жизни, значит, ты начала двигаться в обратную сторону.
Жизнь — штука опасная. И жестокая. Ей наплевать на то, что ты главный герой и что у любой истории должен быть счастливый конец.
Увы, что лучше — вечно обманываться, поверив, или не верить никогда из вечной боязни оказаться обманутым?!
– Я считаю Сент-Мэри-Мид, – многозначительно отчеканил он, – лужей со стоячей водой.
Он взглянул на всех вызывающе, ожидая возражений, но никто не возмутился; мне кажется, это его разочаровало.
– Сравнение не очень удачное, милый Рэймонд, – живо отозвалась мисс Марпл. – Мне кажется, если посмотреть в микроскоп на каплю воды из стоячей лужи, жизнь там, наоборот, так и кипит.
– Конечно, там кишит всякая мелочь, – сказал литератор.
– Но ведь это тоже жизнь, в принципе мало отличающаяся от всякой другой, – сказала мисс Марпл.
– Вы равняете себя с инфузорией из стоячей лужи, тетя Джейн?
– Мой милый, это же основная мысль твоего последнего романа, я запомнила.
Остроумные молодые люди обычно не любят, когда их собственные изречения обращают против них.
ЕСЛИ ВЕРИТЬ ПЛАТОНУ, мы живем в цепях в темной пещере. Мы прикованы, поэтому можем видеть только заднюю стену катакомбы. Можем различить только тени, мечущиеся по ней. Это могут оказаться тени чего то, что движется снаружи пещеры. Могут оказаться тенями людей, прикованных рядом.
А может быть, каждый из нас видит только собственную тень.
«Умение жить» — это, наверное, ещё и способность оставаться очарованным странником — несмотря и вопреки; способность сохранить завороженность жизнью.