Осень просится наружу из души.
Я пытаюсь наточить карандаши,
Чтобы тонок был рисунок впечатленья,
Как неслышный звон от падающей тени.
В сквозняка зашифрованный шорох
Ты вложила все то, чем была.
Улетаешь, не путаясь в шторах,
Не ударив о раму крыла.
Он водку пил без вдохновенья,
Стихи без закуси писал,
В крутые лобики коленей
Не ту Елену целовал.
И вновь закат совсем на нет сошёл,
И нечего прибавить и убавить.
И быть поэтом так же хорошо,
Как прикасаться к женщине губами.
Лестницей звуков подняться к словам.
Каждое слово — незыблемый храм.
Точка — всего лишь намеченный пункт,
Чтобы осмыслить проделанный путь.
Уже тугие сумерки близки,
Но свет еще за окнами витает.
И я пишу, что снег на досках тает,
Плохим глагольным рифмам вопреки.
Я лишь тогда чего-то стою,
Когда я строки в строфы строю -
Так на кирпич кладут кирпич.
Только для употребленья во благо
Через извилин тугой змеевик
Перегоняю словесную брагу,
Крепкую — прямо сейчас в чистовик.
Стиховаренье идёт, как по нотам,
Если с утра, дав отставку делам,
Целые сутки в обнимку с блокнотом
Ползаю. насочинявшийся в хлам.
У Поэта
Шляпа улетела.
(И не диво: ветер в голове!)
Так взлетела, словно захотела
Воспарить в небесной синеве…
Догонять ее не стал Поэт -
Он с обидой закричал ей вслед:
— Ты куда, дуреха!?
Возвращайся!
Не спеши! Хотя бы попрощайся!
Так нельзя!
Ты слышишь или нет?
Я воскликнул: — Ты, наверно, спятил!
С кем ты тут беседуешь, приятель?
Ждешь, что шляпа шляпе даст ответ?
— Безусловно! — отвечал Поэт.
Отчего бы ей не говорить?
Говорить-то проще, чем парить!
— Так-то вот! -
Добавил он со злостью,
И в сердцах поддал беглянку тростью.
Он был прав,
Хоть в логике и слаб.
(Прав — насчет поэтов, а не шляп…)
Интерес к российской поэзии гигантский. Именно поэзия даёт человеку силы, которые заставляют его жить дальше и поступать по совести. Вот этой совестью, на мой взгляд, и был Евгений Александрович Евтушенко. С ним ушла эпоха шестидесятников, время светлой веры в социализм с человеческим лицом, эпоха веры в свой собственный народ, веры в добро, когда человек начал обращать внимание на свой внутренний мир, отмечая в нём и хорошее, и дурное. Сейчас эта эпоха закончилась. Начинается другое время. Ушла наша юность, наша первая любовь, наша вера в то, что красота спасёт мир. Уход Евгения Александровича для меня — это глубокая травма и личное семейное горе.
Cлайд с цитатой