Меня раздражает, когда про мою музыку говорят «экспериментальная». Эксперименты в музыке — как эксперименты в хирургии. Этим только нацисты занимаются.
Прямо сейчас все человечество — с первого до последнего человека — участвует в самом опасном эксперименте за всю историю: как много углекислого газа мы должны выбросить в атмосферу, прежде чем поймем, что стоим перед лицом гибели.
Я продолжаю заниматься музыкой, потому что могу просто взять свою гитару, спеть и почувствовать себя полностью удовлетворенным. Для этого мне не нужны люди, сценарии, камеры, мне ничего не нужно, только я и моя гитара или клавиши.
Простор, открывающийся музыканту, — это не жалкая мелодия из семи нот — это необозримая клавиатура, почти вся еще неведомая клавиатура, из миллионов клавиш которой лишь очень немногие, разделенные густым, неприглядным мраком, — клавиши нежности, страсти, отваги, спокойствия, столь же непохожие между собой, как одна вселенная непохожа на другую, — были открыты великими артистами, будящими в нас отклик найденной ими теме и этим облегчающими нам обнаружение того богатства, того разнообразия, какое таит в себе великая, непроницаемая и удручающая ночь нашей души, которую мы принимаем за пустоту и небытие.
— Что?! Да такие клоны не могут играть такую...
— Культурный шок? Не бойся. Это пройдёт.
Я знал многих людей, которые писали музыку исключительно для себя, но, как правило, это заканчивалось необъективной оценкой своих возможностей и творческим тупиком.
Люди, с которыми я не знаком, знакомы с музыкой, которую я создаю, и это и есть тот самый момент, когда к тебе приходит осознание того, что всё это — нечто большее, чем ты сам, и что твоя группа представляет собой неосязаемое существование. Это самое крутое чувство на свете.
Cлайд с цитатой