Я не должен делать исключения. Исключения нарушают правила.
Сказать – не сделать. Это просто люди.
И мне они, заметь, совсем не судьи! -
Не кипятись, сам знаешь: жизнь – игра,
Но правила в ней есть. Им быть всегда.
Я не должен делать исключения. Исключения нарушают правила.
Сказать – не сделать. Это просто люди.
И мне они, заметь, совсем не судьи! -
Не кипятись, сам знаешь: жизнь – игра,
Но правила в ней есть. Им быть всегда.
— Коагулопатия слёзных каналов, изменение цвета кожи, увеличенные лимфоузлы.
— Змеиный яд. На этот раз прямо из клыков смертоносного прибрежного тайпана.
— Как ты узнал?
— Он около твоей ноги.
— Что мне делать?
— Поищу в интернете. Для начала избегай укуса.
Порой в жизни наступает отчаянный момент, когда неправильный поступок на самом деле оказывается самым правильным.
— Дубина неблагодарная. Нам повезет, если он не забудет дать подписать Райли собственное признание.
— Похоже, у вас был увлекательный вечер?
— Музейное дело раскрыто, без помощи детектива Нэша.
— Какие-то проблемы?
— Их слишком много, чтобы перечислить. С этим стулом было бы приятней работать!
... — прямо этюд в багровых тонах, а? Почему бы не воспользоваться языком художников? Убийство красной нитью вплетено в бесцветный клубок жизни, и наш долг — распутать этот клубок и вытащить из него красную нить, обнажая ее дюйм за дюймом.
Драться можно только одним способом — грязным. Благородством и рыцарством в драке добьешься только одного — очень быстро умрешь. Всегда стреляй в спину, бей ниже пояса, без колебаний пинай лежачего, и тогда, может быть, живой останешься ты. Запомни это. Драка идет смертельная. Это не боксерский поединок, здесь нельзя выиграть по очкам.
– Знаете, Афанасий Степанович, в чем ваша ошибка? – устало сказал он, закрывая глаза. – Вы верите, что мир существует по неким правилам, что в нем имеется смысл и п-порядок. А я давно понял: жизнь есть не что иное как хаос. Нет в ней вовсе никакого порядка, и правил тоже нет.
– Однако сами вы производите впечатление человека с твердыми правилами, – не удержался я от шпильки, взглянув на его аккуратный пробор, сохранивший безукоризненность, несмотря на все приключения и потрясения.
– Да, у меня есть правила. Но это мои собственные правила, выдуманные мною для себя, а не для всего мира. Пусть уж мир сам по себе, а я буду сам по себе. Насколько это возможно. Собственные правила, Афанасии Степанович, это не желание обустроить все мироздание, а попытка хоть как-то организовать пространство, находящееся от тебя в непосредственной близости. Но не более. И даже такая малость мне не слишком-то удается…