– Что мы отвечаем наркотикам? «Не буду».
– Ок.
– Вот наркотики, не дуй все за раз.
– Не буду!
– Что мы отвечаем наркотикам? «Не буду».
– Ок.
– Вот наркотики, не дуй все за раз.
– Не буду!
Моргенштерн: Бывало, я сидел на наркотиках, п*здец, торчал жестко, как в не себя х*ярил.
Сабуров: Да мы поняли, можно было спокойней об этом говорить.
— Хей, приятель! Давно не виделись! Как ты?
— Знаешь, не очень... Я уже подумываю о самоубийстве.
— Да брось, чувак... Не говори так. Подумай о своих друзьях и семье. Что, если бы они сами бы хотели тебя убить?
Люди часто говорят, что мне не следует называть себя атеистом, а лучше называть себя агностиком. По их мнению, я не могу знать, что Бога нет, а значит я агностик. Но Бертран Рассел великолепно ответил подобным советчикам много лет назад. Он сказал: «Множество вещей так или иначе находится вне сферы абсолютного знания, но позвольте мне предложить вам сведения о том, что на орбите Венеры вращается заварной чайник, однако положение этого чайника таково, что мы не можем его видеть. И если кто-то будет утверждать, что такой чайник существует, я не буду заявлять, что он не прав. Но я останусь в границах здравого смысла, если построю всю свою жизнь — и проживу ее счастливо — на том убеждении, что никакого чайника на орбите Венеры не существует». Вот почему я называю себя атеистом.
— Это наркотики, да?! Тебе прислали наркотики?!
— Хотелось бы, но мне приходится ходить за ними, как и всем остальным.
— Я не был счастлив — я был под кайфом.
— Ты был счастлив.
— Под кайфом.
— Счастлив.
— Под кайфом!
— Умирающая девочка не смогла отличить кайф от счастья, потому что умирающие люди все видят в радостном свете! [с сарказмом]
— У меня такое странное состояние — я не чувствую боли. Как оно называется?
— Смерть?
— Точно.
— Что ж, придется заказать вам отдельный номер с решетками на окнах. Сбыт наркотиков.
— Отлично. Я расскажу о ваших методах следователю.
— И в присутствии своего адвоката. Даже пишущие машинки устали от этих фраз.