— Доктор Миллер?
— Да?
— Полагаю, вы в курсе смерти Кэри Шиан?
— Да, трагедия. Думаете она убила Алекса?
— Мы можем поговорить наедине?
— Звучит зловеще.
— Доктор Миллер?
— Да?
— Полагаю, вы в курсе смерти Кэри Шиан?
— Да, трагедия. Думаете она убила Алекса?
— Мы можем поговорить наедине?
— Звучит зловеще.
— Роберта Варнуши. Не слабо вы её отделали.
— Несовпадение наших ожиданий вызвало трения. Да... Что поделаешь?
— Трения... Она чуть не погибла.
— А знаете с чего началась та ссора, когда я её ударил? Она сливала отработку из машины в дренажную канаву, ясно? Это всё равно, что взять топор и порубить семью дельфинов.
— Смотрите, что я нашёл.
— Что там?
— Это червь. Окаменелый червь.
— Я рада за тебя.
— Когда жил этот червяк, вся пустыня была дном великого океана. Динозавры над ним плавали.
— Представить трудно.
— Да. Акулы с автобус, разноцветные морские монстры. А те горы. Они могли быть вулканами.
— Это козий помёт, ему полгода.
— Не важно. Гигантские акулы были.
— Предлагаю перемирие, мы же не дети малые.
...
— Джейн, ты же обещал Бертраму!
— Я держал пальцы накрест.
— Похоже, память тебя подводит...
— Моя память как неприступная крепость, Лизбон, и пока ничему не удавалось ускользнуть оттуда. Но когда ты сообщаешь мне неинтересные факты, я их сразу же отпускаю. Чтобы избежать столпотворений.
— Вы выручили меня.
— О, это не я. Вас спасла лига за равноправие животных.
— Важно намерение.
— Ну как вы жили?
— Чудесно. Хорошо. А вы?
— Не всё было просто.
— Даже не знаю, удивляться ли этому. Вероятно, пациенты считают, что у их докторов проблем не бывает.
— Кто пойдет к больному врачу? В том числе именно поэтому я оставила клинику и занялась чистой наукой.
— Всё, что нужно — базовые понятия об эволюционной психологии женщин, применяемые неукоснительно и смело. Надо знать, на какие кнопки нажимать.
— Как будто мы тостеры.
— Можно подумать, у мужчин нет своих кнопок.
— Мужчины — это тостеры. Женщины... скорее, аккордеоны.
Есть ли в твоей жизни человек, перед которым ты не боишься быть маленьким, глупым, безоружным, во всей наготе своего откровения? Этот человек и есть твоя защита.
— Я больше не могу, ноги онемели!
— ... Что значит «ноги онемели»? Это абсурд! Ноги не говорят!