— Я жаждала цвета. Жаждала увидеть золото.
— А теперь?
— Теперь я ненавижу все его мерзкие оттенки.
— Я жаждала цвета. Жаждала увидеть золото.
— А теперь?
— Теперь я ненавижу все его мерзкие оттенки.
— Неисправимый циник.
— Неисправимый пират.
— Говоришь так, будто это оскорбление.
— Прими уже, что все, сказанное мной, оскорбление.
Они приветствуют возможную смерть и радуются большой компании. Они безумны и прекрасны.
Люди открывают секреты не потому, что кому-то их нужно знать, а потому, что хотят с кем-нибудь поделиться.
Она истинное чудо. Сирена, так долго ускользавшая от меня и наконец появившаяся. Позволившая мне узнать то, о чем поведать могут лишь немногие.
Сны мои полны крови, но не моей. Кровь всегда чужая, потому что в своих снах я бессмертен, как, похоже, и наяву. Я соткан из шрамов и воспоминаний, ни одно из которых не относится к действительности.
Неподвижное существование на одном месте меня раздавит. Сердце во мне столь же дикое, как океан, который меня взрастил.
Если я в чем-то и нуждаюсь, то точно не в спасении. Я так часто рисковал жизнью, что уверился в собственной неуязвимости.