Час пик

Имидж! Что это такое никто не знает, но каждый хочет его заиметь. Для одних это благосостояние, для других — внешность, для кого-то — половая мощь. А мы такие «людные» люди. Всё время на виду. Вечно кто-то пристаёт со всякими глупостями, на улице и то подходят. С годами это становится просто невыносимо. Раздражаться, кричать, высокомерно отплёвываться — глупо. Раскрыть душу ещё глупее. И появляется на все случаи жизни эдакое «усредненное панибратство».

Другие цитаты по теме

Я ношу черные брюки и зеленые футболки уже 13 лет. Прокатывает.

Человека можно научить быть добрым. Дети, например, путают часто. Например, спрашиваешь — «что такое добро?» Они говорят: «Это когда мальчик бабушке уступает место в трамвае». Человека можно научить вежливо вам улыбаться, он уступит вам место, в горе вам поможет деньгами, но обязательно будет какая-то внештатная ситуация в жизни, где вот эти навыки этические не будут работать. И в это время вступает такой регулятор как совесть. Совесть — это такой великий закон закона.

Проблема прав человека будет существовать всегда, в любом самом демократическом государстве. Чтобы права человека были не только гарантированы законами, но и реально защищены, общество всегда должно следить за властью, какой бы демократической эта власть ни была.

— Ходят легенды, что Чак Берри один из немногих «королей рок-н-ролла», который не пьёт и не употребляет наркотики. Это правда?

— В мире достаточно стимулов, и чтобы почувствовать вкус жизни, совсем необязательно принимать наркотики. Мне кажется, что причина, по которой люди принимают наркотики, это желание заморозить свои чувства и эмоции, особенно если они отрицательные. Они не понимают, что анестезия пройдёт, а чувства останутся, и это очень плохо, потому что со временем понадобится всё больше и больше анестезии. Это очень плохая привычка. Если ты можешь совладать со своими чувствами с помощью, например, образования, то ты сможешь избавиться от этого навсегда, и это очень хорошо.

Врёт тот артист, который говорит: «Мне всё равно, слава меня не волнует». Слава волнует всех и всем приятно, когда их узнают на улице. Другая сторона медали в том, что ты не можешь спокойно в магазин пойти и остаёшься без пуговицы на пиджаке, и это, конечно, неприятно.

Я одеваюсь для имиджа. Не для себя, не для публики, не для моды, не для мужчин.

— Что входит в понятие «личная жизнь монаха»?

— Это значит по старой русской пословице: «Не доспи, не дообедай, всё крести, да исповедуй».

— Да с таким имиджем мы хоть куда! Хоть в мировое демократическое общество, хоть в объединённую Европу!

— Вот придумал: «Если хочешь ты в Европу — эксгумируй дядю Стёпу».

— Джаз для России это чужая музыка?

— Я с этим не согласен. Приведу пример. Когда мы встретились с оркестром Кларка Терри, это знаменитый трубач, который, кстати, играл у Дюка Эллингтона, мы с ними выступали вместе на фестивале. И потом когда мы вышли после фестиваля, выяснилось, что они в одной гостинице и я предложил им наш автобус до гостиницы. И когда мы ехали, по пути кто-то сказал: «Вы знаете, у нас там напитки остались, позовём их поговорить». Мы позвали, поговорили и вдруг тромбонист один, двухметрового роста говорит: «Можно мне сказать слово? Вы знаете, как у нас к цветным относятся, но мы впервые почувствовали: только русские к нам относятся именно душой всей». Потом у него слёзы потекли. И потом говорит: «Я только сейчас понял: настоящий джаз понимают только цветные и русские».

Как-то некто на базар пришел,

К самой первой лавке подошел:

«Эй, продавец, ну-ка думай быстрей,

Какую выбрать одежду мне в лавке твоей,

Я по характеру — злой, мое стремление — власть,

Во мне горячая кровь, во мне свирепая страсть.

Я хочу, чтоб, видя облик мой,

Все меня обходили стороной,

Чтобы сразу понимали,

Кто я в душе такой».