– Вероломно овладев Барсовыми Вратами, – вещал казарон, – талигойская армия вышла на Дарамское поле и в кровопролитном сражении разбила армию его величества Адгемара. Кагеты сражались мужественно, но удача была не на их стороне…
Да уж, когда десять тысяч разбивают сто двадцать, явно удача не на стороне последних, равно как и ум и всё остальное.
Король замолчал, и Алан был этому рад. Он искренне любил и уважал Эрнани Ракана, но в последнее время тот часто говорил вещи, от которых по спине бежали мурашки. Воин до мозга костей, Окделл знал – нет ничего хуже, чем признать себя побеждённым ещё до сражения, а талигойский монарх в поражении не сомневался.
– По Уложению Франциска комендант Олларии подчиняется королю, Первому маршалу и Высокому Совету. Где, во имя Леворукого, в этом списке церковники?
– Герцог Алва, – губы Килеана побелели точно так же, как во время приснопамятного карточного поединка, – вы прекрасно знаете, кто правит всеми нами.
– Мной лично правят Его Величество Фердинанд и герцог Рокэ Алва, а вами в данном случае правлю я.
Карета! Герцог Алва прислал карету за Луизой Арамоной! Прямо сказка о беззубой белке, которой подарили мешок орехов.
Барон Райнштайнер не признавал шуток, но был умён, как Леворукий, и столь же удачлив. Если потребуется, он достанет луну, заодно указав небесным обитателям, что её плохо протирали, из-за чего появились пятна.
Война. Я девственник. Ну разве это вообразимо: жертвовать своей задницей ради каких-то бузумцев, даже не познав женщину? У меня и личного автомобиля ещё не было! Что я должен защищать? Других? Которые со мной рядом и срать бы не сели? Никакие жертвы не предотвратят новые войны.
Ветер кричал о старых запретах, напоминал, приказывал, умолял, но люди не умеют ни слышать, ни слушать.
Cлайд с цитатой