— Если бы ты хорошо себя вела, мне бы и в голову не пришло превращать тебя в кошку.
— С чего ты взял, что я должна соответствовать твоему представлению о хорошем поведении?
— Если бы ты хорошо себя вела, мне бы и в голову не пришло превращать тебя в кошку.
— С чего ты взял, что я должна соответствовать твоему представлению о хорошем поведении?
— Ты боишься, что я помешаю твоей мечте?
— Я боюсь, что однажды тебе не понравится, что моя мечта не связана с тобой.
Гнев — это не дурное настроение, это естественный отклик на дурные манеры других.
До чего же хорошо вести роскошную жизнь, когда она за чужой счёт.
— Андреас, ты охраняешь книгу. Полагаюсь на твою совесть.
— Ты полагаешься на то, чего нет.
Я не могу быть свободной, пока не являюсь собой.
Нельзя надеяться на человеческую глупость, лучше надейся на свой ум. Если есть на что надеяться, конечно.
Какая же это свобода, если я всё время прячусь?
У меня есть одна хорошая идея. Но она никому не понравится.
Одна неделя жизни моего кота насыщеннее, чем у меня за все девятнадцать лет.
— С чего ты взяла, что если я животное, то непременно завидую человеку и мечтаю оказаться на его месте? — удивилась Адская Тьма.
— А разве нет?
— Конечно, нет. Всё, что мне нужно, — это быть свободной, чтобы никто меня не понукал и не взбирался мне на спину, потому что это больно. Больно до онемения! То, что я не хочу страдать по вине человека, не значит, что я сама хочу быть человеком и мучить другую лошадь. Я лишь хочу, чтобы человек не делал из меня свою рабыню.
— Я понимаю, — кивнула Лара, — но мир так устроен, что единственный способ избежать рабства — это самой стать хозяйкой.
— Вздор! Вы, люди, такие смешные.