Спасибо, папа... Мы им ещё вжарим
— Доброе утро, Эми!
— С большой уверенностью могу сказать, что оно не доброе.
— А что так? Обезвоживание? Головная боль? Тошнота? Стыд?
Спасибо, папа... Мы им ещё вжарим
— Доброе утро, Эми!
— С большой уверенностью могу сказать, что оно не доброе.
— А что так? Обезвоживание? Головная боль? Тошнота? Стыд?
— У девушки небольшой беспорядок.
— Да формула Мандельброта всего лишь кучка цифр, если это небольшой беспорядок!
— Что ты делаешь?
— Прибираюсь.
— Это не твой дом.
— Это вообще не дом, это циркулирующая вихревая энтропия.
— Мне нужно побыть одному, даже не пытайся идти за мной!
— Тебя подвезти?
— Да, конечно, благодарю.
Леонард, я ошибался. Рай существует, и он находится в подвале у уролога, живущего в Шермон-Оукс.
Когда мне есть, что рассказать миру, я не жалуюсь на отсутствие вдохновения, а просто сажусь и пишу. Но если сказать нечего, то нет смысла садиться писать. Да и не получится.
— Кто-нибудь, отключите опцию «комментарии Шелдона».
— Отключить нельзя, можно слушать и познавать.
Помнишь, ты объясняла мне, что сестры Кардашьян — ненастоящие знаменитости. Так вот, геологи — это сестры Кардашьян науки!
— Чтобы подтвердить твои исследования струн — нужно создать черную дыру! Но это же уничтожит землю.
— Скорее всего. Но, умирая, все поймут, что я был прав.
— Ты что, сдаёшься?
— Я не сдаюсь. Я никогда не сдаюсь!
— Тогда что ты сейчас делаешь?
— Я... превосхожу события. Очевидно, я слишком развит для вождения.