Нет Предназначения… Оно не существует. Единственное, что предназначено всем, — это смерть.
Круг замыкается, змея погружает зубы в собственный хвост. Так должно быть.
Нет Предназначения… Оно не существует. Единственное, что предназначено всем, — это смерть.
– Нет, – согласился он. – Не знаю. Но…
– Если не знаешь, – прервала она, – то никакое «но» уже не поможет. Ты не знаешь. Просто: не знаешь.
Легко убивать из лука, девочка. Так легко спустить тетиву и думать: мол, это не я, не я, а стрела. На моих руках нет крови того мальчика. Его убила стрела, а не я. Но стреле ничего не снится по ночам. Пусть и тебе ничего не снится по ночам, голубоглазая дриада.
Нет (…) Я ничего не забираю. Я только беру за руку. Чтобы никто не был в такую минуту одинок.
Оставь сказителей в покое. Если им не хватит материала, они сами что-нибудь придумают. А имея в руках истинный материал, они его исказят.
Только в легендах может выжить то, что в природе выжить не может. Только легенде и мифу не ведомы пределы возможного.
– Однако, я думаю, у каждого мифа, у каждой легенды должны быть какие-то корни. И у этих корней что-то лежит.
– Лежит, – согласился Геральт. – Чаще всего мечта, желание, тоска. Уверенность, что нет предела возможному. А иногда – случай.
Это не сказка, а жизнь. Паршивая и скверная. А посему, черт побери, давай проживем ее по возможности порядочно и хорошо. Ограничим количество творимых другими несправедливостей неизбежным минимумом.