Вы, женщины, позволяете себе всё, что вам хочется, но тут же ищете лазейку, как бы соблюсти приличия. Женщина может солгать, но только не в четверг, может изменить мужу, но только не после обеда.
Ты хочешь быть удобной? Ты что, диван?
Вы, женщины, позволяете себе всё, что вам хочется, но тут же ищете лазейку, как бы соблюсти приличия. Женщина может солгать, но только не в четверг, может изменить мужу, но только не после обеда.
— Знаешь, Скиттер, я не встречал женщин, которые говорят, что думают.
— Мне есть, что сказать.
— Ты психолог, ты лучше меня это должен понимать.
— Распространённое заблуждение... Психолог по работе не всегда психолог в жизни. Есть у меня один друг — писатель, областного масштаба. В год по роману пишет и всё о любви, о женской судьбе. И так он их тонко понимает, так верно. А в жизни — одна жена сбежала с музыкантом, другая — изменяла направо и налево, а третья, вообще, — квартиру отобрала и в одних штанах на улицу выпустила. Вот такой вот знаток женских душ.
I go to concert, party, ball —
What profit is in these?
I sit alone against the wall
And strive to look at ease.
The incense that is mine by right
They burn before her shrine;
And that’s because I’m seventeen
And She is forty-nine.
Повесьте меня вот на этом гвозде вверх ногами — разве женщина умеет любить кого-нибудь, кроме болонок?...
— Сегодня ночью в моём купе был мужчина. Вот что я хотела сказать. Было темно и я его не видела. Кроме того, я зажмурила глаза от страха.
— Тогда откуда вы знаете, что это был мужчина?
— Я дважды была замужем и умею отличить, кто со мной рядом — мужчина или женщина!
— Даже с закрытыми глазами?
— С закрытыми — тем более!
— Лёва! Лёва, где вы тут живете? Лёва!!! Вы идиёт, Майский! Со мной нельзя так обходиться! Лёва, я открыла вам сердце, душу и кошелек! А он взял мои двадцать пять рублей и теперь завел моду прятаться от меня. Лёва! Ну ничего, я вам еще устрою вырванные годы!
— Шо? Какие такие «вырванные годы»? Шо?! Да шо это такое, эти «вырванные годы»? Она покажет мне «вырванные годы»! Я приличный человек, как она может так говорить? Соломон Яковлевич, ну-ка скажите за меня.
— Вы хороший мальчик, Лёва.
— Вот. А если кто-то думает, что мине нужно их двадцать пять рублей, так пусть подавятся!