Вечер с Владимиром Соловьёвым

Теперь. Как прошло голосование в условиях пандемии. Оно прошло успешно. Цифровое голосование — первый раз в экспериментальном виде. И оно тоже получилось. И на гораздо лучшем уровне, чем когда это впервые пытались сделать североевропейские страны, наши соседи. Наблюдатели из этих стран приезжают к нам учиться, как это делать. Мы живем сейчас в совершенно другой реальности, и за эту реальность народ и проголосовал. Нам всегда говорили, что у нас ничего не складывается, и все сломается. От ощущения, что мы живем в стране, на которую чуть-чуть под-надавишь, где-нибудь треснет, и все начнет валиться, до ощущения, что мы живем в стране, в которой много чего нужно улучшать, и мы здесь об этом много раз говорили, но тем не менее в стране, которая может выдержать практически любое давление, чего другие страны не демонстрируют.

Другие цитаты по теме

Бог с тем, что происходит в Америке, хотя я многое хотел бы возразить. Я всё-таки хотел бы сказать о важности момента. Мы живём в удивительное время. Наверное мало кому доводится видеть такие серьезные изменения, причем изменения к лучшему. Потому что много кто жил при изменениях к худшему, но чтобы вот так видели кардинальные изменения картины мира и того, что происходит в стране, чтобы это происходило на наших глазах и так быстро. Причем на фоне не очень приятной внешней конъюнктуры — санкций, коронавируса, и когда говорят, что Россия изолируется от мира. Это в общем попытки этого глобального мира нас изолировать. Либо подчинить, либо изолировать, другого варианта нет. И кстати к вопросу о синтезе. О синтезе, на самом деле, никто и не думал. Почему получились такие удивительные результаты? Конечно, есть объективные вещи. Если мы сравним, как мы работали с коронавирусом, как Россия оказалась к этому готова, а все ожидали, что вот сейчас всё рухнет… Но ничего не рухнуло. При этом у самого российского народа были неприятные три месяца. Но полной паники, ощущения брошености, катастрофы — не было ни один день. Мы с этим справились.

Это была одна из проблем Советского Союза. Когда они решили взять из христианства то, что им нравится, убрав оттуда Бога, то многие вещи посыпались, продержавшись какое-то время. И стало ясно, что это — не настоящее. Это не о том, о чём было изначально. И тогда все надстройки и великолепные достижения Советского Союза и огромные его реальные успехи, все они стояли на каком-то фундаменте, и этот фундамент как песок начал уходить из-под них. И это огромное здание успехов начало уходить куда-то вниз.

Понятно, что никакой идеальной справедливости в мире не бывает. Но по крайней мере стремиться к тому, чтобы это чувство справедливости и реальность сближались, было бы правильно. Если это не работает, хватит людям долдонить, что они недостаточно образованные и просвещенные. Хватит им говорить, что они тупые и глупое быдло, потому что не прочитали всех этих книжек. Вот я закончил философский факультет МГУ, прочитал массу книжек. Реально я ничего гениального там не увидел. Вообще ничего там нет. Я могу сказать, что ощущение правды, которое в русских, россиянах заложено жизненным опытом, оно глубже всех этих Кантов, Фейербахов вместе взятых. Глубже! Я в университете учился после срочной службы в армии, после работы, мне смешно было читать Ницше. Понимаете, смешно! Насколько это поверхностно и насколько это крик закомплексованного человека, который хочет быть чем-то, чем он не является. Он сам себя не осознал.

Речь идет об осмыслении истории последних 300 лет. То, что было всегда запрещено. Потому что де-факто философия всегда была забавой белых богатых мужчин, которые в ней находили оправдание той системе, которая сложилась, системе абсолютно несправедливой эксплуатации и угнетения народов. И можно издеваться над Карлом Марксом, можно делать вид, что этого не было. Но надо понимать, что есть базовые ценности. Трагедия, о чем говорит Карен Георгиевич, и что Вы не хотите услышать, что условно говоря, с середины 80-х мысль философская перестала развиваться.

Все всегда говорили: в чем прелесть демократии? Один человек — один голос. Теоретически. Сменяемость власти. И люди выбирают. Здесь нет ни одного слова про профессионализм тех, кого выбирают. Выяснилось, что те, кого выбрали в результате цветных революций, переворотов, профессионально не готовы. И выясняется, что управлять страной — это профессия. А приходят часто — на болтовне.

Слово хаос в данном случае ключевое. В одном из недавних американских сериалов прозвучала прекрасная фраза: хаос — это топливо наших дней. Американцы искренне считают, что хаос — это топливо наших дней. Они его использовали во всем мире, осмысленная технология хаотизации регионов. Сейчас они принесли это к себе. Смогут ли они этим управлять? Не знаю. Видимо демократическая партия считает, что сможет. Но у меня есть огромные сомнения. Почему я сказал про демократическую партию? Именно их голова торчит на поверхности. Задача технологии — дефакто виртуальная оккупация. с переориентированием геополитического и геоэкономического поля страны в интересах той самой внешней управляющей силы. Такие попытки всегда осуществлялись. Это стало работать так мощно, когда заработала цифровая реальность. То, что это технология — вопросов нет.

— О духовных ценностях. Почему так важно обратить внимание нашей молодежи на определенные вещи и правильных писателей. Ко мне недавно обратился человек, наш соотечественник, который сказал: я замечаю одну вещь, о которой никто не говорит. Английский язык сейчас становится мировым. Но английский язык не может передавать определенные духовные смыслы, которые может передавать русский язык. И тут мы возвращаемся к очень важному моменту. Правильный морально-духовный компас также может предотвратить или минимизировать определенные системные кризисы. Поэтому не зря люди ценят святые языки (санскрит, иврит)…

— Русский язык — святой. [реплика Владимира Соловьёва]

Расцвет России пойдет только через сформулированные идеологемы и через идеологию.

Возвращаясь к тому, о чём мы говорим. Должна быть глобальная цель. У нас она была всегда. Это была Москва — третий Рим, это была Москва — империя. Это было — присоединение всего Ближнего Востока. Между прочим Алексей Михайлович собирался венчаться на престол византийских императоров. Он очень серьезно думал о том, чтобы весь Ближний Восток присоединить. И давайте не будем забывать: этого никто не стеснялся, как сегодня принято бояться каких-то глобальных вещей.

Мы часто приматываемся к работе Фукуямы «Конец истории». В которой единственно что интересно, это название. Всё остальное абсолютно бездарно. Конец истории подразумевал и конец размышления. А сейчас вдруг стало ясно, что рано поставили точку. Подмена ценностного ряда не сработала. Они ничего не поняли о том мире в котором живут. И поэтому сейчас вновь начинается борьба идей. Которую мы начали изменением Конституции.