— Ты бы мне хоть цветы купил!
— Зачем? Ты ведь ещё жива.
— А теперь повтори, что ты сказал!
— Ты бы мне хоть цветы купил!
— Зачем? Ты ведь ещё жива.
— А теперь повтори, что ты сказал!
– …Значит, вы немой?
– Ваш. Исключительно ваш.
— Какой сегодня день, Макс?
— Сэм, я президент Соединенных Штатов Америки... Какой тебе нужен?
И к домофону ты, конечно, не подойдешь;
Но есть план Б: иду я к тебе по водосточной трубе.
Вот и окно. И че за дела? Эй ты, слышь — букет для тебя.
Ну, чего же ты дерешься? Цветы же подарил тебе!
Шипами прям по морде... Не буду розы дарить тебе.
— Иногда от магазинной музыки мне хочется устроить резню.
— А у меня почти от всего это бывает.
У тебя такое лицо, словно все мои шкафы уже до отказа забиты твоими любовниками. И теперь ты пытаешься сообразить, как бы поделикатнее объяснить мне этот печальный факт.
Мне кажется, нам всем нужно выспаться... или помереть... и то, и то разрядит обстановку.
У гения и бога не так уж много различий. Первому просто недосуг хорошенько вымыть волосы, а второй… Второй набивает их песком, рыбьей чешуей, осколками раковин – и делает предметом культа.
Цветы в Йоркшире похожи на женщин Йоркшира. В каждой стадии расцветания даже лучше предыдущей. А последняя стадия всегда самая восхитительная. Потом они все очень быстро переходят в семена.
— Это что-то психическое.
— Она может говорить хотя бы.
— Она сказала «нет» и «да». Твоя трехлетняя сестра больше говорит.
— Она пыталась раздеться.
— С ней конкретно что-то не так. Типа, в голове. Уверен, она сбежала из Пеннхерста.
— Откуда?
— Психушка в округе Керли.
— У тебя там много родных?
— Выкуси.
— Я назову этот цветок «Румянец Аманды». Мистер Хант, раз вы мой партнер, вы тоже должны придумывать названия.
— Ээ… эм… я?
— Да. Назовите, как-нибудь этот рукав реки. Вы можете увековечить имя вашей возлюбленной.
— Возлюбленной? Да, конечно… я знаю, как. Тогда я назову этот рукав «Питсбургская Нелли». Эта валлийская шлюха такое проделывала, что никто не замечал нароста на ее шее.