И к домофону ты, конечно, не подойдешь;
Но есть план Б: иду я к тебе по водосточной трубе.
Вот и окно. И че за дела? Эй ты, слышь — букет для тебя.
Ну, чего же ты дерешься? Цветы же подарил тебе!
Шипами прям по морде... Не буду розы дарить тебе.
И к домофону ты, конечно, не подойдешь;
Но есть план Б: иду я к тебе по водосточной трубе.
Вот и окно. И че за дела? Эй ты, слышь — букет для тебя.
Ну, чего же ты дерешься? Цветы же подарил тебе!
Шипами прям по морде... Не буду розы дарить тебе.
— Оборотень хотела бы знать, в чем состоит план.
— Ну, это зависит от того, какой план ты имеешь в виду, моя любовь. Мой план мирового господства или план Ребекки найти любовь в этом жестоком, жестоком мире.
Цветы в Йоркшире похожи на женщин Йоркшира. В каждой стадии расцветания даже лучше предыдущей. А последняя стадия всегда самая восхитительная. Потом они все очень быстро переходят в семена.
— Я назову этот цветок «Румянец Аманды». Мистер Хант, раз вы мой партнер, вы тоже должны придумывать названия.
— Ээ… эм… я?
— Да. Назовите, как-нибудь этот рукав реки. Вы можете увековечить имя вашей возлюбленной.
— Возлюбленной? Да, конечно… я знаю, как. Тогда я назову этот рукав «Питсбургская Нелли». Эта валлийская шлюха такое проделывала, что никто не замечал нароста на ее шее.
— Если прикинуть силы: твой брат — полубог; суперсолдат — живая легенда, достойная называться легендой; человек, чья борьба с собственной яростью дух захватывает; парочка первоклассных убийц... И ты, приятель, умудрился взбесить их всех до единого.
— Такой был план.
— Не лучший план.
— Ты бы мне хоть цветы купил!
— Зачем? Ты ведь ещё жива.
— А теперь повтори, что ты сказал!
Точно. Дай-ка я сверюсь с графиком. Ага, с седьмого никогда, бля, по тринадцатое хрен тебе! Вам как, подойдёт?
— Эти цветы мне?
— Нет, ты что? Я просто всегда их таскаю с собой, что-то типа аромотерапии.