Из Великого Моря пришел я в Средиземье. Здесь буду жить я и мои наследники до скончания мира.
(Quenya: Et Eärello Endorenna utúlien. Sinome maruvan ar Hildinyar tenn’ Ambar-metta!)
Всякому деревцу родная земля слаще.
Джон Рональд Руэл Толкин. Властелин Колец
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойУвидеть в руинах то, что всегда считал могущественным и непобедимым, – само по себе тяжелое наказание.
– Чего только не услышишь нынче! Полурослики – маленькие человечки из старых северных песен и нянюшкиных сказок. Но мы-то не в сказке! Мы стоим на зелёной траве, под ярким солнцем!
– Одно другому не мешает, – отозвался Арагорн. – Те, что придут после нас, сложат легенды и о нашем времени. Мы стоим на зеленой траве, сказал ты. Но разве о зелёной траве не поётся в песнях? А ведь ты ходишь по ней наяву, в ярком свете солнца!
Судьба его, впрочем, не пощадила: ему привелось увидеть поверженным в прах то величие, которому он поклонялся, и пережить крушение всех своих упований. Казалось бы, он довольно наказан, однако худшее у него впереди.
– Ладно, ладно, некогда ломать голову над загадками, – торопил Гимли. – Идемте, перенесем Боромира к Реке!
– Когда-нибудь разгадывать загадки придется, если мы хотим выбрать верную дорогу, – возразил Арагорн.
– А есть ли она, эта верная дорога? – усомнился гном.
Он не ведает, навстречу какой судьбе едет, но, если бы и ведал, назад не повернул бы.
В мире много злых сил, с которыми вашим крепким стенам и острым мечам дела иметь не приходится. Ты сказал, что Север наслаждается покоем и свободой. Но что знали бы о покое и свободе народы Севера, если бы не мы? Один страх перед Тенью уже сломил бы их. Но когда с пустынных холмов и из бессолнечных чащоб в долины являются темные твари – мы изгоняем их прочь. Кто осмелился бы путешествовать по дорогам, кто чувствовал бы себя в безопасности дома или в поле, кто мог бы спокойно спать у себя в постели, если бы дунаданы предавались сну или сошли в могилы? И все же мы слышим слова благодарности реже, чем вы. Путешественники провожают нас хмурыми взглядами, крестьяне наделяют презрительными кличками. Для одного толстяка, что живет в дне пути от чудищ, единственно от вида которых у него остановилось бы сердце и которые с легкостью сотрут его селение с лица земли, стоит только нам ненадолго снять стражу, – так вот, для этого толстяка я – подозрительный проходимец, «Бродяга-Шире-Шаг»... Но мы не хотим ничего менять. Когда простой народ беззаботен, когда ему нечего бояться, он остается свободным, а это главное.
– Разве это единственная дорога? – спросил он.
– А какую бы предпочел ты? – обернулся к нему Арагорн.
– Прямую, всем понятную, даже если она утыкана мечами!
— Будь осторожен!
— А когда я был неосторожен за эти долгие годы? — горько спросил Арагорн.
— Да, пожалуй, не был. Тем обиднее оступиться в конце пути.