Василий Гроссман. Жизнь и судьба

Другие цитаты по теме

— Ты знаешь, чего хотят все люди?

— Чего?

— Быть не такими, как все. Однако уже это желание делает их похожими на других. Я смотрю на это каждый день, каждую минуту. Я видел всех. Через меня проходили старики и дети, женщины и мужчины, все со своей историей, все со своими причинами, мыслями и оправданиями, но никто не выделяется, потому что твои собственные проблемы зачастую переносят ещё тысячи и миллионы людей. И пока ты думаешь, что ты один сражаешься со Вселенной, по этому же поводу с ней сражается половина человечества. – Ноа взмахивает руками и со свистом опускает их, продолжая неотрывно смотреть на меня шоколадными и очень добрыми глазами, в которых, как мне кажется, пляшут искры. – Люди ищут смысл и не находят его. Они считают, что смысл в деньгах, в семье, в любви, в друзьях. Но все это составляющие смысла. А сам он заключен в том, чтобы прожить жизнь неординарно, Ари, чтобы отличиться от других, оставить след. Быть исключением – есть суть существования. Не быть богатым, быть знаменитым, умным, добрым или решительным. А уникальным. И ты до сих пор считаешь, что на тебя свалилось тяжёлое бремя? Верно! Быть не таким, как все трудно. Но это стоит того. Я думаю, что стоит.

Официальное положение — оно, на самом деле, в качестве жизни человека не так много решает. Потому что качество жизни человека зависит исключительно, и только, и всегда — от самого человека и его сердцевины. У вас гнилая сердцевина, — вы как угодно будете жить херово. Даже если вы унаследуете миллионы, вы будете жить херово, и о вас будут вытирать ноги, потому что у вас сердцевина — гнилая.

Авва Дорофей советовал в таких случаях — когда не знаешь, как правильно поступить, — спросить у ребёнка, а тому, возможно, подскажет Сам Господь

— Жизнь проходит, Саму. Мы думаем, что у нас куча времени, поэтому весь день ноем о ерунде или, как я, слушаем чужую ерунду, на которую нам начхать. А что моя ерунда? Её никто не слушает, даже я сама. И когда я это осознаю, будет уже поздно. Времени не будет. Я не хочу, чтобы оно кончалось. Не хочу жалеть, что не сделала, что хотела.

— Так сделай. Чего бы ты не хотела, сделай.

— Больше всего человеку хочется обладать хоть какими-то способностями, — профессор наклонился к Марусе и понизил голос. — Это как наркотик. Любой предмет, любая способность — это сила. А люди очень слабые существа. Люди — очень пугливые существа, они постоянно всего боятся. Людям не хватает силы, отсюда популярность сюжета про суперспособности. И люди смотрят кино про суперлюдей, читают комиксы про суперлюдей и мечтают быть на них похожими. Неважно какая сила. Главное, что она есть, и он может воспользоваться ею.

Думаю, что пока демократия – такая же утопия, как и коммунизм. В реальности ее нигде нет. Везде, где она провозглашена, имеет место манипулирование демосом со стороны власть имущих.

Человеческие объединения, их смысл определены лишь одной главной целью, — завоевать людям право быть разными, особыми, по-своему, по-отдельному чувствовать, думать, жить на свете.

Чтобы завоевать это право, или отстоять его, или расширить, люди объединяются. И тут рождается ужасный, но могучий предрассудок, что в таком объединении во имя расы, Бога, партии, государства — смысл жизни, а не средство. Нет, нет, нет! В человеке, в его скромной особенности, в его праве на эту особенность — единственный, истинный и вечный смысл борьбы за жизнь.

В Древней Греции всем было ясно, что жизнью любого человека руководит Судьба, слепой случай. Этика занималась вопросами доброты, мудрости и отваги, но все же самые мудрые и отважные люди не могли избежать ужасной Судьбы. Мы предпочитаем — во всяком случае, в публичном пространстве — делать вид, что добрые дела непременно впоследствии окупаются. Но на самом деле мы в это не верим. По сути, мы знаем: ничто не способно нас защитить от слепого случая.

Тот, кто враждует с тобой на протяжении всей жизни, становится поневоле и участником твоей жизни.