О боги! Не прошу от вас речей искусства;
Но дайте ныне мне язык души и чувства!
О боги! Не прошу от вас речей искусства;
Но дайте ныне мне язык души и чувства!
Мы сами виноваты: не умеем говорить, не умеем заявлять своих мнений. Мы молчим, да жалуемся.
Никакой поэзии нет, никаких благородных чувств. Я думаю, что это оттого, что на театре трагедий не дают. Мы, бывало, все трагедии наизусть знали, а нынче скромно! Они и по книге-то прочесть не умеют.
Наш век, век, по преимуществу легкомысленный. Все молодо, неопытно, дай то попробую, другое попробую, то переделаю, другое переменю. Переменять легко. Вот возьму и поставлю всю мебель вверх ногами, вот и перемена. Но где же, я вас спрашиваю, вековая мудрость, вековая опытность, которая поставила мебель именно на ноги?
Добродетель добродетелью, а и осторожность не мешает. Вам особенно надо беречься. Уж это дело известное, коли барыня чересчур за добродетель возьмется, так уж тут мошенникам пожива.
По почерку сейчас можно узнать характер! Ровно — значит аккуратен... кругло, без росчерков, ну, значит не вольнодумец.
Он считает себя всех умнее и всех учит. Его хлебом не корми, только приди совета попроси.
Да и нет особенной надобности в большом уме, довольно и того, что он хорош собою. К чему тут ум? Ему не профессором быть. Поверьте, что красивому молодому человеку, просто из сострадания, всегда и в люди выйти помогут, и дадут средства жить хорошо.
Вы, ангел доброты, вы, красавица, из меня, благоразумного человека, вы сделали бешеного сумасброда!