Они терзают нас в ночи, с каждым криком оставляя шрамы в наших головах.
Его глаза, сияющие во мраке, пронзают ночь и жалят твою душу.
Они терзают нас в ночи, с каждым криком оставляя шрамы в наших головах.
Его глаза, сияющие во мраке, пронзают ночь и жалят твою душу.
Ночь — моя союзница, а здесь она вечна.
Новый злодей вступил на арену. Я заметил, как она, так или иначе, невероятным образом перемещается сквозь стены, одетая в бинты, которые могут рассказать бесчисленное множество жутких историй. Это... медсестра, и, как кажется, она заставляет меня тосковать долгими одинокими ночами, когда мой воспалённый разум снова не даёт мне уснуть.
Это место порождает иллюзии в вашем разуме... я постоянно спрашиваю себя, сон ли это или все наяву. Этот последний самый ужасный гуль, кажется, преодолел этот разрыв — между состояниями бодрствования или сна. Я видел, как он охотился на другую бедную душу, за кем-то, кому повезло меньше, чем мне. Человек со шляпой и одетой на руку лапой с когтями, с шрамами различного вида. Он заметил меня, и то, что на самом деле произошло далее, всё ещё остаётся загадкой для меня. Грёзы взяли верх, и я был уверен, что умру. Но я проснулся. Не совсем так, как если бы я проснулся у костра, вместо этого я просто очнулся... внутри этого ужасного леса, помня о кошмарах. Теперь мне стало страшно как бодрствовать, так и спать.
Дух плывёт в ночи, и её дикие взъерошенные волосы танцуют в темноте.
Нас труднее услышать, когда мы орём.
Едва закончится эта ночь, наши пути разойдутся. Но я всегда буду помнить те чудеса, что разделила с тобой.
Ночью трудно уходить, утром легче возвращаться.
Шрамы обладают удивительным свойством. Они напоминают о том, что наше прошлое реально. И не позволяют нам позабыть о событиях, которые оставили эти шрамы.
Всё живое, что подаёт свой голос ночью, обычно радует слух. Впрочем, есть одно исключение: младенцы.