Эрвин Роммель

Другие цитаты по теме

Когда душа твоя

устанет быть душой,

Став безразличной

к горести чужой,

И майский лес

с его теплом и сыростью

Уже не поразит

своей неповторимостью.

Когда к тому ж

тебя покинет юмор,

А стыд и гордость

стерпят чью-то ложь, —

То это означает,

что ты умер…

Хотя ты будешь думать,

что живешь.

Недавно я увидел молодого человека. Он казался одновременно и спящим и бодрствующим. Немного сонный, но полный решимости. Несмотря на то, что мне не удалось разглядеть что-либо или кого-либо следующего за ним, он не хотел останавливаться. Я много раз был свидетелем истинного страха в этом месте. Но этот парень раскрывает совершенно новые грани страха. Что же могло испугать парня настолько, чтобы заставить отказаться от передышки? Похоже, он решительно движется к воротам. Однажды у меня было подобное желание. Но раз за разом меня постигали неудачи на пути к ним, слишком много ошибок и смертей. Но этот молодой человек другой. Возможно, он действительно убежит. Серьёзно. Но он выглядит усталым, весьма измождённым.

У меня чувство, что мы умерли и поднялись в небеса. Только пришлось лезть по лестнице...

Усталость проходит за воскресенье,

Только не вся. Кусок остается.

Он проходит за летний отпуск.

Только не весь. Остаётся кусочек.

Старость шьёт из этих кусков

Большое лоскутное одеяло,

Которое светит, но не греет.

Скорее рано, чем поздно, придётся

Закутаться в него с головою.

Уволиться, как говорится, вчистую.

Без пенсии, но с деревянным мундиром.

Уехать верхом на двух лопатах

В общеизвестный дом инвалидов,

Стоящий, вернее сказать, лежащий

Ровно в метре от беспокойства,

От утомления, труда, заботы

И всяких прочих синонимов жизни.

И я уставши загадал

Что с угасшими глазами

Я однажды утону в закат.

— Ты — худший и несчастнейший из предателей, ибо своим предательством не смог послужить никому. Финрод умрет, и в его смерти повинен ты. Умрут эльфы — по твоей вине. Пытаясь взять замок, ты погубил множество людей без всякой пользы, и еще многие погибнут до следующего заката. Новое покорение Дортониона будет стоить вам бесчисленных жертв, и это тоже твоя заслуга. Поистине, ты превращаешь в дерьмо все, чего касаешься. Ты еще можешь спасти последнее оставшееся: скажи, каким образом можно обмануть осанвэ — и эльфы будут жить.

Возможно, Саурон мог бы таким образом чего-то добиться — тогда, в первый раз, когда уничтожающее сознание своей предельной низости было Берену внове. Но теперь само его отчаяние истрепалось — он слишком устал. Он пережил все, что, как он думал, невозможно пережить, он прошел через бездну унижения, через поражение и предательство, смерть друзей и утрату надежды. Он отомстил. Он готовился встретить смерть. Саурону было нечем его пугать — и Саурон это понял.

Обрушится с уставших плеч скала:

меня отпустит прошлых жизней плен.

Мне перестанут сниться зеркала,

и призраки, и лабиринты стен...

Человек работает, бегает, развлекается 50-60 лет, словом пока не выбьется из сил, но потом его глаза начинают слипаться, испытыватая потребность в сладком сне;сон охватывает все его тело, и он, улыбаясь, словно в сладком опьянении, постепенно засыпает. Белый мрамор, ослепительно сверкающий в солнечных лучах, усыпан цветами; на мраморную плиту опускается несколько птиц, чтобы напиться из маленьких ямочек.

— Плохо же ты обо мне думаешь, племянник, если считаешь, что меня можно так легко провести! Я скоро умру, ты сам это знаешь, но смерти я не боюсь. В жизни я был удачлив, но несчастлив, потому что юность мне искалечили, — теперь это уже неважно. История старая, и нечего ее вспоминать. К тому же какой дорожкой ни иди, все равно придешь к одному — к могиле. Каждый из нас должен пройти свой жизненный путь, но когда доходишь до конца, уже не думаешь, гладок он был или нет. Религия для меня ничто: она не может меня ни утешить, ни устрашить. Только сама моя жизнь может меня осудить или оправдать. А в жизни я творил и зло, и добро. Я творил зло, потому что соблазны бывали порой слишком сильны, и я не мог совладеть со своей натурой; я и делал добро, потому что меня влекло к нему сердце. Но теперь все кончено. И смерть в сущности совсем не такая уж страшная штука, если вспомнить, что все люди рождаются, чтобы умереть, как и прочие живые существа. Все остальное ложь, но в одно я верю: есть бог, и он куда милосерднее тех, кто принуждает нас в него верить.