Он брал ее руку, подносил к губам и целовал. И молчал. И она молчала. А что слова? Пыль!
Иногда золотом бывает слово, а молчание – тридцатью сребрениками.
Он брал ее руку, подносил к губам и целовал. И молчал. И она молчала. А что слова? Пыль!
Иногда золотом бывает слово, а молчание – тридцатью сребрениками.
В Париже умирало лето. Желтизна вспыхивала в листве внезапно, как седина. Стук женских каблучков заглушал цокот лошадиных копыт. Секс назывался близостью. Дед был близок с половиной Парижа.
Но молчание не является естественной средой для историй. Им нужны слова. Без них они блекнут, болеют и умирают, а потом их призраки начинают нас преследовать, не давая покоя.
Только редко высказывающиеся люди умеют произносить такие убийственные в своей простоте фразы.
Лучше жалеть о непроизнесенных словах, чем о тех, которые уже никогда не вернуть.
Иногда золотом бывает слово, а молчание – тридцатью сребрениками.
Говорить всего труднее как раз тогда, когда стыдно молчать.
Порой молчание говорит не меньше чем слова.
Есть молчание, которое предшествует словам, и молчание, которое их заменяет.
Слова не просто предшествуют деяниям, но и являются истинной первопричиной событий.