Зачем беднягам еще какой-то бог при такой-то веселой жизни?!
Любимая разновидность пьянства — книжный запой.
Зачем беднягам еще какой-то бог при такой-то веселой жизни?!
Отлично, теперь у меня есть ваш номер, и я смогу звонить вам догими зимними вечерами, когда так хочется услышать тёплое слово. И вы будуте говорить мне: «грелка», «печка», «утюг», «варежка», «паровое отопление»...
Тому, кто хочет быть всеобщим любимцем, лучше заранее обзавестись множеством мелких, безобидных, желательно забавных пороков.
…я уже не раз тебе говорил, что скорбное выражение лица не гармонирует с формой твоих ушных раковин!
Вместо ответа я превращаюсь в огонь, который пляшет на поверхности ее кожи, а потом становлюсь милосердным дождем, погасившим пожар. Поднимаюсь к ней облаками теплого дыма, ласковой, горячей тьмой застилаю глаза, щекочу ноздри благоуханием лесных трав, терпеливо жду, когда она вдохнет меня, и наконец проникаю в кровь. Неспешно теку, заполняю ее, проникаю повсюду: в кончики пальцев, нежные мочки ушей, разветвленные лабиринты сухожилий. Что еще может сделать для любимого существа тот, кого никогда не было?
— Так что сейчас я составляю вам компанию исключительно по доброте душевной. И еще потому, что я — подхалим, карьерист, подлиза и мечу в ваши любимчики.
— Сколько пороков в одном-единственном живом существе — вот это я понимаю, совершенство.
... если уж опаздывать, то не меньше, чем на полчаса. В пятиминутных опозданиях есть что-то бюргерское...
Я шёл на экзамен, и сердце моё металось по организму в поисках кратчайшего пути в пятки.