Полезна ведь и хитрость на войне!
Вы не хотите мне внимать?
Не стану, дети, спорить с вами.
Чёрт стар, и чтоб его понять,
Должны состариться вы сами.
Полезна ведь и хитрость на войне!
Вы не хотите мне внимать?
Не стану, дети, спорить с вами.
Чёрт стар, и чтоб его понять,
Должны состариться вы сами.
Что было прежде, то и тут:
Весь мир, любя лишь игры и забавы,
В конце концов — один огромный шут.
Жил-был король державный
С любимицей блохой.
С блохой? Вот это так! Хвалю, хвалю.
Блоха — прямая пара королю.
Ну вот вам и спектакль! Эх, право, предосадно!
Связаться с дураком и сатане накладно.
Конец? Нелепое словцо!
Чему конец? Что, собственно, случилось?
Раз нечто и ничто отождествилось,
То было ль вправду что-то налицо?
Зачем же созидать? Один ответ;
Чтоб созданное всё сводить, на нет.
«Все кончено». А было ли начало?
Могло ли быть? Лишь видимость мелькала,
Зато в понятье вечной пустоты
Двусмысленности нет и темноты.
Божок вселенной, человек таков,
Каким и был он испокон веков.
Он лучше б жил чуть-чуть, не озари
Его ты божьей искрой изнутри.
Он эту искру разумом зовёт
И с этой искрой скот скотом живёт.
Прошу простить, но по своим приемам
Он кажется каким-то насекомым.
Полулетя, полускача,
Он свиристит, как саранча,
О, если б он сидел в траве покоса
И во все дрязги не совал бы носа!
Влюбившийся на глупости горазд:
Светила и созвездья он отдаст
На фейерверк — красотке на забаву!
(Влюблённых мания — подарки.
Хоть небо всё ему обшарь
На звёзды для его сударки.)