Опять, опять звучит в душе моей унылой
Знакомый голосок, и девственная тень
Опять передо мной с неотразимой силой
Из мрака прошлого встает, как ясный день;
Но тщетно памятью ты вызван, призрак милый!
Я устарел: и жить и чувствовать — мне лень.
Давно с моей душой сроднилась эта лень,
Как ветер с осенью угрюмой и унылой,
Как взгляд влюбленного с приветным взглядом милой
Как с бором вековым таинственная тень.
Беги её... Чего ты ждешь от ней?
Участия, сочувствия, быть может?
Зачем же мысль о ней тебя тревожит?
Зачем с нее не сводишь ты очей?
Любви ты ждешь, хоть сам ещё не любишь.
Не правда ли?.. Но знаешь: может быть,
Тебе придется страстно полюбить -
Тогда себя погубишь ты, погубишь...
Взгляни, как эта ручка холодна,
Как сжаты эти губы, что за горе
Искусно скрыто в этом светлом взоре...
Ты видишь, как грустна она, бледна...
И лень.
К полдню стала теплень.
На пруду сверкающая шевелится
Шевелень.
Бриллиантовые скачут искры.
Чуть звенится.
Жужжит слепень.
Над водой
Ростинкам лень.
То были времена чудес,
Сбывалися слова пророка,
Сходили ангелы с небес,
Звезда катилась от востока,
Мир искупленья ожидал -
И в бедных яслях Вифлеема,
Под песнь хвалебную Эдема,
Младенец дивный воссиял...
Октябрь... Клубятся в небе облака,
Уж утренник осеребрил слегка
Поблекшие листы березы и осины,
И окораллил кисть поспелую рябины,
И притупил иголки по соснам...
Пойти к пруду: там воды мертво-сонны,
Там в круг сошлись под куполом колонны,
И всепечальнице земли воздвигнут храм,
Храм миродержице — Церере...
Там
Я часто по вечерним вечерам,
Сидел один на каменной ступени
И в высь глядел, и в темной той выс'и
Одна звезда спадала с небеси,
Вслед за другой мне прямо в душу...
Уж полночь на дворе... Ещё два — три мгновенья, -
И отживающий навеки отживёт
И канет в прошлое — в ту вечность без движенья...
Как грустно без тебя встречать мне новый год...
Но, друг далёкий мой, ты знаешь, что с тобою
Всегда соединен я верною мечтою:
Под обаянием ее могучих чар,
Надеждой сладкою свидания волнуем,
Я слышу бой часов, и каждый их удар
Тебе передаю горячим поцелуем.
Что мудрость, вера — всё, чем в жилах бьётся кровь,
В любви, не ведущей, что в мире есть любовь.
К чему, ты скажешь, разжигать напрасно
Огонь врожденных сил,
Когда к борьбе утрачено стремленье
И дух былой в груди давно почил,
А всеми нами правят ежечасно
Лень и пустое времяпровожденье?
С тех пор как в ветхой колеснице
Свершает солнце в небе свой обход,
Ужель деянья смертных иллюзорны?
Меж истиной и ложью есть граница,
Иль наши чаянья и грезы вздорны?
И вот ответ Природы:
— В уроках прошлого залог свободы.
Я на него пущу огонь и глад,
Пока все вкруг него не опустеет.
Тогда все демоны во внешней тьме
Посмотрят в изумленье и поймут,
Что месть — святое право человека.
Она извечна в нас, потребность эта -
искать разгадки звёзд, сердец, планет,
блуждающих в потемках где-то
и вроде не дающих света...
Но те, кто всё же видит этот свет,
кто даль разгадывает острым глазом,
в ком умная душа, в ком добрый разум, -
они и есть наш рост, размах, разбег,
они и говорят, что Человек
не для убийства и страданья
стоит на пьедестале мирозданья.
Распущенные
Долгие длинные пряди
Заструились мягким потоком.
Так и девичье сердце
Сокровенно-распущено.
Cлайд с цитатой